M. I. Lechieva
Grozny, Chechen State Pedagogical Institute
Personality in ethnoculture: problems of development
It is supposed to consider a personality development in the context of specific for its culture directivity and the contents of human relations to each other. Together with the European and Oriental cultures the Caucasian peoples culture and the Chechen culture in particular is distinguished with its characteristic specific status of communication and relations with other people.
Рассматривая социальный контекст развития человека, его личности, необходимо принимать во внимание, прежде всего, этнический компонент. Это особенно важно в тех случаях, когда среда развития личности является по сути моноэтнической. Здесь возможно противоречие между человеком как родовым существом и характеристиками этносреды, ее спецификой, либо способствующей, либо препятствующей, блокирующей раскрытие сущности человека.
Любая культура уникальна и в силу этого обстоятельства обогащает человеческую культуру и цивилизацию в целом самим фактом своего существования. Тем не менее, можно говорить об особой уникальности эт — нокультуры чеченцев, так как таких по интенсивности, насыщенности, накалу и драматичности событий, которые происходили в судьбе чеченского народа, едва можно найти в жизни других людей. Речь идет о событийной стороне жизни чеченского народа, безотносительно к тому, как и кем и эта судьба и сам народ воспринимаются и оцениваются. Всякая оценка, как известно, субъективна, а следовательно — искажена.
Обращаясь к истории развития различных обществ на Кавказе в ХУ1- ХУШ веках, известный этнолог Ян Чеснов пишет, что в Чечне быта одержана полная победа «крестьянской революции». Горская демократия «повысила у труженика чувство личного достоинства, которое создало своеобразный кавказский менталитет, когда у простых земледельцев и пастухов мы обнаруживаем этикетно-аристократические нормы поведения. Этот «крестьянский аристократизм» лежит в основе широко быпую — щих понятий «кавказец», «кавказство»…» (Чеснов, 2004, с. 295-296).
Оставив за историками право исследовать и рассуждать о том, когда и как развивались общества, населяющие Кавказ, и какие именно процессы в них происходили, отметим тот неоспоримый факт, что именно в Чечне упомянутого периода, пожалуй, впервые в истории человеческой цивилизации, быгло создано общество, в котором утверждалось реальное «равенство всех перед всеми». Благодаря последнему обстоятельству возникают по сути идеальные социально-психологические предпосылки для реализации личностного потенциала людей, представляющих данное общество. Критериями позитивного восприятия и оценки друг друга у чеченцев выступали такие качества, как мужество, верность данному слову, справедливость, милосердие, готовность прийти на помощь, трудолюбие, честность, порядочность. Таким образом, каждый, следуя путем воплощения в себе перечисленных качеств, заслуженно пользовался среди чеченцев уважением, имел высокий социальный статус, при этом ни материально-экономическое положение, ни прочие факторы не имели столь существенного значения, как честь и «доброе имя» человека. Чеченское общество последовательно реализовывало право человека на социальную защиту, признание, уважение, формируя тем самым высокую внутреннюю мотивацию к реализации своих лучших человеческих качеств. Чеченцы сумели создать для своих детей такое социально-психологическое пространство, в котором они могли приобретать уверенность в себе, в своей способности эффективно функционировать в реальном мире, развивать чувство собственной значимости и достоинства, благодаря своим знаниям, компетентности, определенным личностным качествам, а не социально-экономическому положению семьи или иным критериям. Самым верным средством, обеспечивающим чеченцу достойное место среди других людей, быгло соблюдение норм и правил общественной морали, нравственных законов. Самым лучшим наследием, которое только могли оставить у чеченцев предки своим потомкам — это «доброе имя» в общепринятом смысле этого определения.
Особенностью системы социализации в чеченской культуре было понимание необходимости учета индивидуальной природы ребенка, направленность на формирование личности, основой которой являлись чувство собственного достоинства, благородство («оьздангалла»), «гилкх», как форма внешнего проявления благородства и, наконец, терпение, выдержка («собар»). «Чеченцы — люди большого человеческого достоинства. Сохраняя духовные и нравственные достижения древних народов Передней Азии, обогатив их сокровищами мировых религий, традиционная народная культура создала специфическую, с характерными для кавказцев чертами, систему. В ранг абсолюта возведены честь и достоинство личности, гостеприимство, культ предков и потомков, культ женщины и очага, искренней любви и милосердия ко всему сущему» (Чеченцев.. .,2005, с.5).
Обращаясь к анализу в психологии проблемы сущностной стороны человека, Б. С. Братусь отмечает, что Сергей Леонидович Рубинштейн в своей работе «Человек и мир» высказал с удивительной точностью мысль о том, что основную ткань человеческой жизни, ее сердцевину составляет отношение к другому человеку, к людям. «Первейшее из первых условий жизни человека — это другой человек… «Сердце» человека все соткано из его человеческих отношений к другим людям; то, чего оно стоит, целиком определяется тем, к каким человеческим отношениям человек стремится, какие отношения к другим людям, к другому человеку он способен устанавливать» (Братусь, 1999, с.38). Центральной, системообразующей характеристикой человека, таким образом, признается его способ отношения к другому человеку.
Если взять последний тезис в качестве отправной точки наших дальнейших рассуждений и распространить его на более широкие системы — этносы, следует отметить очевидное, а именно — наличие существенных различий в направленности и содержании человеческих отношений друг к другу, обусловленных, кроме прочих факторов, этнокультурными различиями.
Можно, к примеру, выделить направленность на себя, на реализацию своего «Я», «Эго», порождающую особый способ взаимодействия с другими, часто базирующийся на различных манипулятивных стратегиях (характерна в основном для западной культуры). Направленность «внутрь себя», на постижение своего сущностного, духовного через самопогруже — ние, уединение, утверждающая созерцательный тип отношений с другими (присуща в целом культуре Востока). И, наконец, направленность на другого человека, на развитие отношений, общения, когда последние приобретают статус особой ценности (просоциальная направленность, более всего характерная для народов Кавказа). Исходя из этого, можно говорить и о специфических, наиболее характерных для разных культур и народов механизмах психологической зашиты. Если воспользоваться классификацией К. Хорни, то, например, в западной культуре — это «устремленность против людей» (агрессивный тип), в восточной — «устремленность от людей» (отстраненный тип), а в культуре народов Кавказа — «устремленность к людям» (уступчивый тип).
Итак, пользуясь терминологией С. Л. Рубинштейна, «сердце» того или иного народа может быть понято, охарактеризовано через анализ системы взаимоотношений его членов, как между собой, так и с другими народами. С этой точки зрения можно говорить о том, что психологическая направленность народов Кавказа на ценность общения, установления и развития с другими отношений принятия и поддержки наиболее адекватно выражала самою родовую сущность человека. В этом контексте становится более понятным феномен «кавказского здоровья», «кавказского долголетия», так как последние были также следствием того, что народы, населяющие Кавказ, умели создать такую жизненную среду в ее социально-психологическом аспекте, которая позволяла наиболее эффективно и полно реализовывать людям, прежде всего, свою человеческую сущность, развиваться в гармонии с самими собой и другими людьми. Особенную ценность представляла жизнь Души, Духа. Обычаи, традиции, весь жизненный уклад пытались выстроить таким образом, чтобы в этом пространстве комфортно было всем: начиная от самого малого и заканчивая старцами. Поэтому в отношениях поколений было взаимопонимание, преемственность, взаимное уважение, забота, ответственность, огромная привязанность.
Однако правомерен вопрос о том, насколько последовательно реализуется культурное наследие народов Кавказа, а также западная и восточная культуры в реальном поведении, образе жизни их конкретных представителей в современном мире. Естественно, что в этом смысле нельзя ожидать идеального воплощения любой из них в индивидуальной жизни даже самого благодарного потомка; это практически невозможно. Речь идет лишь об общих тенденциях, которые имеют место в той или иной культуре и тем самым влияют на ее представителей.
На наш взгляд, в идеале желательно, чтобы перечисленные выше основные три направленности, дополняя друг друга, сочетались вместе. Ведь для того, чтобы реализовать себя, человек должен быть в состоянии диалога с самим собой, со своей глубинной сущностью, а для познания последней, кроме того, важны также диалогические отношения с другими людьми. Наконец, самореализация не должна являться самоцелью; она приобретает свой истинный смысл лишь в контексте совместного бытия с другими людьми, в служении ими друг другу. В реальной жизни мы наблюдаем чаще грубую разорванность этой связи, которая могла бы быть преодолена в случае определенной интеграции на первый взгляд столь различных культур Кавказа, Востока и Запада.
Список литературы
Братусь Б. С. Нравственная психология возможна//Психология и этика: опыт построения дискуссии — Самара: Издательский Дом «Бахрах», 1999. — 128 с.
Чеснов Ян. Трудно быть чеченцем //Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня: Хрестоматия/Сост. К. Сельченок. — Мн.: Харвест, 2004. — 496 с. / 269-301 с. / С. 295-296.
Чеченцев древняя земля. Составитель Саид-Магомед Хасиев. Изд-во «Седа — С». (Printed in Finland), 2005. — 100 с.
О. Г. Лопухова
Казань, Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет