В кросс-культурных исследованиях это расстройство было идентифицировано в начале XX столетия с помощью различных стандартных показателей29. Это наиболее часто встречающееся в мире психическое расстройство, частота новых случаев в течение года в пределах от 1,5 до 4,2 на 100 000 жителей30. Как правило, его признаками являются недостаток сообразительности, слуховые галлюцинации, бред и эмоциональная тупость. Есть доказательства, что, до некоторой степени, шизофрения передается по наследству (ср. гл. 10), но также и определенный культурный опыт может провоцировать ее появление. Например, Мерфи (1982) предположил, что культура может влиять на опасность развития Шизофрении Четырьмя способами: в результате неправильного обучения подходам к обработке информации и сложности предоставляемой людям информации; как результат необходимости принятия решения на основе неясной информации; и степенью запрета или поощрения иметь детей в семьях — носителях шизофрении. В дополнение к этим возможным культурным факторам, которые влияют на распространенность
29 См. Murphy, 1982; Tanaka-Matsumi & Draguns,
1997.
30 См. Jablensky, 1992.
Этого расстройства, Мерфи (1982) полагал, что культура также может влиять на определение, признание, принятие и симптоматику этого расстройства (признаки или поведение, которые выражают расстройство). Кроме того, она может воздействовать на протекание болезни (постепенные изменения) и на ее реакцию на лечение.
Существуют доказательства, что культурные практики (в определениях и предпочтениях в диагностике) могут влиять на видимую распространенность, и это может, по крайней мере, частично, объяснять сообщаемые различия в уровнях распространения расстройства в разных культурах. Это тонкое взаимодействие между «истинными» уровнями заболеваний шизофренией в разных культурах и различиями в процедурах диагностики подчеркиваются в работе Купера31 и в основном исследовании ВОЗ (1973, 1979). При детальном анализе исследования Купера, Лефт32 показал наличие различий в диагностике шизофрении клиническими психиатрами в Нью-Йорке и Лондоне (61,5% по сравнению с 33,9% от общего числа психиатрических пациентов, соответственно). Однако это различие исчезает, если диагнозы поставлены обученными участниками научно-исследовательского проекта с использованием одного и того же стандартного метода диагноза (29,2% по сравнению с 35,1 %, соответственно).
Исследования ВОЗ продвинулись дальше, были подключены психиатры из девяти центров (Колумбия, Чехословакия, Дания, Индия, Нигерия, Тайвань, Великобритания, США и СССР), которых обучили применять стандартный диагностический инструмент («Обсле-
31 См. Cooper, 1972.
32 См. Cooper etal.; Left, 1977.
Дование текущего состояния»), состоящий из более чем 500 вопросов по 107 симптомам. В каждом центре было обследовано более ста психиатрических пациентов, и, из 1.202 пациентов, 77,5% получили диагноз шизофрении. «Ядро общих симптомов» проявлялось во всех плоскостях, включая социальную и эмоциональную деградацию, галлюцинации и эмоциональную тупость. Однако профили симптомов все же отличались от центра к центру. Например, шизофреники США отличаются от датских и нигерийских по симптомам недостаточной сообразительности и слуховых галлюцинаций (меньше по обоим симптомам), в то время как у нигерийцев были более частыми «другие галлюцинации», чем в обеих других группах. Имея это «общее ядро» (и снижение различий в диагностике при использовании общих инструментов), авторы оригинальных исследований и рецензенты сделали вывод, что шизофрению лучше всего понимать как универсальное расстройство, которое, как было признано, присуще всем культурам. Однако шизофрения по способу своего проявления — это, по-видимому, реакция на разный культурный опыт.
Это заключение подтвердили двое из ведущих кросс-культурных исследователей шизофрении: «позиция культурного релятивизма при необходимости идентификации шизофрении в различных популяциях встречает слабую поддержку»33. Однако необходимы два предостережения: во-первых, в исследованиях использовались инструменты, понятия и исследователи, которые были западно-ориентированными, и, во-вторых, популяции пациентов не были репрезентативной выборкой мировой культурной вариативности (и, до некоторой степени,
33 См. Jablensky & Sartorius, 1988, с. 68.
Сами были аккультурированы в западный образ жизни). Следовательно, мы не можем полностью исключать возможность того, что на определение шизофрении будет продолжать влиять информация о культурных изменениях, которые все еще недостаточно исследованы.