Евгений Васильевич Клюев.
Выражение "Пирог с миной" — не совсем понятное выражение.
Оно может означать пирог с недовольным лицом — этакой
Капризной миной — и пирог, начиненный взрывным снарядом.
Первое неприятно, второе просто опасно. Пока Петропавел
Размышлял об этом, внесли пирог. С лицом у пирога все было
Нормально: открытое румяное лицо, хоть и не слишком
Запоминающееся. Зато вот середина пирога подозрительно
Выпячивалась — и, когда над ней занесли довольно большой нож,
Петропавел счел своим долгом напомнить:
— Осторожно, там мина!
Однако, несмотря на предупреждение, нож был безрассудно
Вонзен в самую середину. Стоит ли удивляться, если тут же
Раздался очень впечатляющий взрыв и комната, где все это
Происходило, наполнилась сизым дымом? Дым рассеивался долго, но
Рассеялся весь — и Петропавел успел увидеть, как через комнату
Пронесся на коне всадник, причем Петропавлу показалось, что у
Всадника этого больше чем одна голова. Сколько именно голов у
Него, определить было трудно: здесь Петропавел мог и ошибиться,
Но готов был подтвердить под присягой, по крайней мере, то, что
Какое-то недоразумение в верхней части тела у всадника имелось.
Это производило нехорошее сильное впечатление. Петропавел
Ринулся было вслед, но поймал себя на мысли, что это глупо —
Кидаться вдогонку за всадником, не имея коня, и вернулся на
Прежнее место, которое оказалось занятым. На этом месте ярко
Одетая девушка обнимала и целовала человека, годившегося ей в
Отцы, деды и прадеды, одновременно рассказывая ему о том, как
Сильно она его любит, и о том, что это у нее впервые в жизни.
Петропавел очень смутился, застав такой нежный и ответственный
Момент отношений двух незнакомых людей. Он сделал шаг назад и
Попытался даже произнести какие-нибудь извинения, но не успел,
Потому что ярко одетая девушка внезапно перестала обнимать и
Целовать возлюбленного и, прыжком переместившись к Петропавлу,
Принялась обнимать и целовать его. Объятия и поцелуи
Перемежались со словами:
— О любовь моя, я так долго ждала тебя! Я полюбила тебя
Сразу — сильно и страстно: это у меня впервые в жизни!
Все произошло так быстро, что Петропавел даже не успел
Опознать секунду назад уже слышанный им текст: перед его
Глазами моталась красная роза — голова пошла кругом и,
Кажется, начала побаливать. В мгновение ока зацелованный весь,
Он почувствовал сильную слабость и с трудом выдохнул:
— Разве мы знакомы?
— Мы созданы друг для друга! — горячо воскликнула
Девушка и сопроводила восклицание объятием, похожим на
Членовредительство. Петропавел ойкнул, а мучительница
Продолжала: — Хочешь взять мою жизнь — так на же, бери ее,
Она твоя! Для чего она мне теперь, когда я встретила тебя, о
Моя жизнь!
Петропавлу не требовалась предложенная ему жизнь, тем
Более что его собственная, кажется, была в опасности, но он
Ничего не ответил, сомлев от очередного объятия и окончательно
Утратив способность соображать.
Когда на время угасшее сознание вернулось, тем, о ком
Сразу вспомнил Петропавел, был человек, годившийся девушке в
Отцы, деды и прадеды. Все еще осыпаемый поцелуями, Петропавел
Уцепился за первую попавшуюся мысль о нем — мысль была такая:
"Сейчас он зарежет меня". Сосредоточиться даже на этой простой
Мысли оказалось невозможно: роза продолжала мотаться перед
Глазами и сбивала с толку. Впрочем, Петропавел исхитрился-таки
Искоса взглянуть на прежнего возлюбленного девушки, которого
Ожидал увидеть с ножом в руке. Однако тот блаженно улыбался и с
Удовольствием крестился, глядя на них. Похоже, он был страшно
Рад избавлению. "Меня не зарежут", — с грустью понял
Петропавел: значит, рассчитывать на постороннюю помощь не
Приходилось. Надо было самому позаботиться о себе. Но не тут-то
Было: руки и ноги отказывались служить ему. Единственное, что
Удалось, — это избавиться от розы: Петропавел изловчился и
Вырвал ее из замысловатой прически мучительницы. Отбросив
Цветок подальше, он покорился судьбе и беспокойно ожидал
Смерти. О пощаде, видимо, не могло быть и речи.
За короткое время Петропавла истрепали всего — и он почти
Не услышал спасительных слов, внезапно произнесенных девушкой.
— Не люблю тебя больше! — воскликнула она и с воплем "О
Любовь моя!" устремилась в сторону. Перед глазами Петропавла на
Мгновение мелькнули уже знакомый ему всадник и вспрыгнувшая в
Занятое седло красавица. "Я так долго ждала тебя! Я полюбила
Тебя сразу — сильно и стра…" — донеслось до него издалека.
Петропавел вздрогнул и забился в тревожном и кошмарном сне. Сон
Отличался от яви только невообразимым количеством роз,
Украшавших волосы незнакомки, — и Петропавел все вырывал и
Вырывал их из замысловатой прически…
— Не спи, свихнешься, — услышал он сквозь ужас сна голос
Человека и почувствовал, как что-то упало на лицо. Петропавел
Усилием воли прекратил сновидение с розами.
— Кто это был? — спросил он. Перед ним сидел прежний
Возлюбленный девушки и ел рыбу.
— Это? — человек беспечно бросил в Петропавла еще одну
Рыбью кость. — Это Шармен была. Испанка, знаете ли… У любви,
Как у пташки, крылья, и все такое прочее… Рыбы хотите?
Петропавел отрицательно помотал головой:
— А чего она такая… эта Шармен? Налетела, как буря…
— Полюбила, — развел руками человек, — что ж тут
Поделаешь? Со всяким бывает. — Он вытер рот краем плаща и
Отчитался: — Рыбы больше нет. Осталось куста четыре в кусках.
— А Вы кто? — спросил Петропавел, не вполне понимая
Слова незнакомца и подозрительно его разглядывая. Тот был одет
Исключительно старомодно: широкополая шляпа, плащ до земли, под
Плащом — жабо со всеми делами, потом ботфорты, шпоры…
— Бон Жуан, — отрекомендовались в ответ.
— Дон Жуан? — переспросил Петропавел.
— Бон! Бон Жуан, я ведь ясно сказал. Дон Жуан — он
Противный очень, бабник и так далее. Я про него такое знаю:
Шестой, хоть пятый!
— Как это — шестой, хоть пятый?
— Хоть стой, хоть падай, говорю. — И Бон Жуан заметил:
— У Вас со слухом что-то… А я, чтоб вы знали, — хороший,
Отличный я просто.
— Очень приятно, — пришлось соврать Петропавлу.
— Теперь Вы о себе говорите, хороший Вы или нет! —
Приказал Бон Жуан.
— Да как сказать… — засмущался Петропавел.
— Скажите, как есть, — посоветовал Бон Жуан, — я все
Пойму и прощу. Я же Вас не знаю, поэтому Вас для меня пока нет.
Стало быть, можно предполагать о Вас что угодно. Например, что
Вы дрянь.
— Благодарю Вас, — поклонился Петропавел.
— Не стоит благодарности: предполагать действительно
Очень легко. Попробуйте предположить, например, что нынешний
Король Франции лыс.
Петропавел попробовал и признался: — Не могу… Во
Франции сейчас вообще нету короля.
— Тем более! — горячо подхватил Бон Жуан. — Если его
Нет, как раз и допустимо предположить о нем все, что хочешь!
Эта ситуация сильно напоминает хотя бы следующую: если у Вас
Нет денег, можно смело предполагать, что Ваши деньги сделаны из
Листьев лопуха, или из блинной муки, или из кафельных плиток.
Денег все равно нет — так что любое предположение равноценно.
Потому-то и несуществующего короля Франции одинаково правильно
Представлять себе лысым, заросшим волосами, стриженым под
Горшок: ни одна из версий не будет ошибочной. Это ведь самое
Милое дело — строить предположения о том, чего нет, или о том,
Чего не знаешь.
— То есть на пустом месте! — язвительно уточнил
Петропавел.
— А на каком еще можно? — изумился Бон Жуан. — Если
Место чем-то занято, его сначала нужно расчистить, а потом уже
Строить предположения.
Петропавел начал раздражаться:
— Значит, ни короля Франции, ни денег нет, а мы с вами
Давайте рассуждать о том, какие они!
Бон Жуан несколько даже опешенел от этого заявления:
— У Вас, что же, вообще отсутствуют какие бы то ни было
Представления о том, чего нет?
— Но если этого нет! — воскликнул Петропавел. — На нет
И суда нет.
— Забавно, — скорее себе, чем Петропавлу, сказал Бон
Жуан. — По-Вашему получается, строить предположения можно
Только по поводу того, что есть? Но если это и так уже есть —
Какой же смысл строить предположения?.. Мои ботфорты, — он
Наклонил голову и проверил, украшены шпорами. Шпоры — есть. Я
Знаю, что они — есть, и потому лишен возможности строить
Предположения на сей счет. Чтобы строить предположения, я
Должен считать шпоры несуществующими.
— Но они существуют, — безжалостно сказал Петропавел.
В ответ на это Бон Жуан с силой оторвал шпоры и, вышвырнув
Их в окно, уставился на собеседника долгим дидактическим
Взглядом.
— Теперь мои ботфорты не украшены шпорами… Из-за Вас,
Между прочим! — Бон Жуан вздохнул, с огорчением разглядывая
Изуродованные ботфорты. — Стало быть, шпор нет — именно с
Этого момента я и имею право начинать строить предположения о
Том, что могло бы быть на освободившемся месте. Скушали? — и
Он победоносно улыбнулся.
Петропавел посмотрел на Бон Жуана как на идиота.
— Впрочем я прибегнул к крайней мере, — признался Бон
Жуан. — В разговоре с нормальными — я подчеркиваю,
Нормальными! — людьми достаточно бывает предварительно
Договориться: допустим, нет того, что есть. И нормальные люди,
Как правило, соглашаются не принимать существующее положение
Вещей как окончательное и единственно возможное… Скажем, у
Вас нет головы, которая есть. Вот тут-то и начинается: если нет
Головы, то что есть? Значит, я мысленно отрываю Вам голову и
Ставлю на ее место… ну, чайник. Я ведь не мог бы поставить
Чайник на место головы, не оторвав головы, — в противном
Случае получится, что я просто поставил чайник Вам на голову, а
Это совсем другое. Понятно?
Петропавел пожал ничего не понявшими плечами.
— Голову Вам, что ли, оторвать для наглядности? — и Бон
Жуан задумался. — Вам ведь вынь да положь — голову на
Блюде!.. Однако вместо этого он вынул из вазы на столике два
Цветка, украсил ими ботфорты и сказал:
— Теперь мои ботфорты украшены цветами. Цветы заняли то
Самое место, откуда исчезли шпоры, и я опять лишен возможности
Строить предположения. Я могу только констатировать: эти цветы
— есть. Я констатирую — и мне скучно… Мне больше нравится
"нет", чем "есть". Потому что всякое "нет" означает "уже нет"
Или "еще нет": у "нет" — прошлое и будущее, у "нет" —
История, а у "есть" истории не бывает… — Бон Жуан помолчал и
Резюмировал: — Самое интересное в мире — это то, чего нет. Но
Вас, кажется, больше интересует то, что есть. Досадно.
— Вы просто играете словами, — равнодушно уличил его
Петропавел.
Бон Жуан усмехнулся:
— Милый мой, все мы просто играем словами! Но всем нам
Кажется, будто словами своими мы способны придавить к земле то,
Что существует вокруг нас. Мы уверенно говорим о чем-то: "Это
Имеет место быть!" А откуда у нас такая уверенность?
Петропавел решил, что этот вопрос не к нему.
— На самом же деле, — вздохнул Бон Жуан, — никто не
Вправе делать подобные заявления: ведь заявлениями этими мы
Отделяем действительное от возможного, в то время как
Действительное и возможное существуют бок о бок. Вам известно
Что-нибудь про возможные миры?
На всякий случай Петропавел снова смолчал. Бон Жуан
Усмехнулся:
— А между тем, мир реальный — не более чем один из
Возможных миров… Но даже если Вы очень постараетесь. Вам
Все-таки не удастся логическим путем вывести этот реальный мир
Из всех возможных.
— Чего же его выводить, когда он есть? — наконец
Включился в диалог Петропавел.
— Так-то оно так, но все, что "имеет место быть"
Существует лишь постольку, поскольку не существует другого.
Существующее существует ценою несуществующего. А то, в свою
Очередь, всегда находится где-нибудь поблизости, рядышком. И
Граница между ними совсем узенькая — гораздо уже, чем Вы
Думаете! Если, конечно. Вы вообще думаете о таких вещах… Но
Вот что интересно: достаточно малейшего перекоса, малейшего
Перевеса одного из обстоятельств — и все сразу изменится,
Пойдет по-другому. Несуществующее займет место существующего и
Будет существовать. И с Вами никогда не произойдет того, что
Должно было бы произойти, не случись этого малейшего перекоса.
Есть такой миг, когда все возможности равноправны и каждая из
Них начеку — и каждая только и ждет своего часа…
— Простите, — ни с того ни с сего спросил вдруг
Петропавел, — а с кем ускакала Шармен? — прерванный на
Полуслове. Бон Жуан посмотрел на него с досадой:
— Это был Всадник-с-Двумя-Головами.
— Ах, вот что — с двумя головами… Странно.
— Нормально, — устало сказал Бон Жуан. — Если где-то
Есть и скачет Всадник без головы — надеюсь, Вы Майн Рида
Читали? — то совершенно естественно, что у одного из
Оставшихся в мире всадников будет две головы. Тут Бон Жуан
Очень пристально посмотрел на Петропавла и сморозил:
— У меня такое впечатление, что Вы женщина.
— Приехали, — вздохнул Петропавел.
— Вы на что-то обиделись? — поинтересовался Бон Жуан. —
Я не хотел Вас обидеть. Просто я не понимаю, почему я
Разговариваю с Вами. Дело в том, что с мужчинами я вообще
Никогда не разговариваю. Так Вы не женщина? — Петропавел
Отрицательно и глупо покачал головой. — Тогда извините… Мне
Не о чем с Вами говорить, — пожал плечами Бон Жуан и
Отправился вон из комнаты.
— Чертовщина какая-то, — вслух подумал Петропавел. —
Бон Жуан, Шармен, Всадник-с-Двумя-Головами… По-моему, тут все
Сумасшедшие.