Петропавел долго тряс головой: дурацкая песенка про
Пельмени не вытряхивалась. Кажется, это она завела его сюда,
Откуда вообще уже не было выхода. Он сделал несколько
Проверочных бросков в разные стороны и обнаружил, что ветви
Деревьев со всех сторон сплелись намертво. Но хуже всего было
Другое: Петропавел давно уже не понимал, что такое "вперед" и
Что такое "назад". Чувство пространства исчезло полностью. Да и
Чувство времени — тоже.
Последние силы ушли на то, чтобы вскарабкаться на дерево.
Оказалось, что слева от него — всего в каких-нибудь метрах
Десяти — ЧАЩА ВСЕГО кончалась поляной подозрительно синего
Цвета. Сразу за поляной был горный массив. Его цвет не вызывал
Подозрений. По примеру Ой ли-Лукой ли прыгая с ветки на ветку,
Весь исцарапанный, Петропавел благополучно приземлился на синюю
Поляну.
Посередине поляны на пне сидело человеческое существо
Женского или мужского пола — больше о существе этом по причине
Полной его неправдоподобности сказать было нечего. Лицо
Существа, выкрашенное белилами, смотрело в сторону Петропавла,
Но уловимого выражения не имело. Существо было завернуто в
Какую-то густую, — скорее всего, рыболовную — сеть, спадавшую
До земли.
— Здравствуйте, — осторожно произнес Петропавел и
Получил в ответ хриплое: "Прикройтесь". Решив, что сейчас на
Него набросятся, он принял боксерскую, как ему показалось,
Стойку, но существо не двигалось. Тогда Петропавел, все поняв и
Смутясь, опустил глаза и увидел, что одежда его состояла теперь
Сплошь из прорех, сквозь которые светилось худое интеллигентное
Тело. Оставшиеся после скитаний по лесу лохмотья мало что
Прикрывали. Петропавел отвернулся и попробовал разложить
Лохмотья на теле так, чтобы было прилично. Прилично не
Получилось.
— Где Вы взяли сеть? — спросил он не оборачиваясь.
— На побережье, — ответили ему странно.
— А побережье где?
— У моря, — ответили еще более странно.
Продолжая манипуляции с лохмотьями, Петропавел, чтобы
Выиграть время, придрался:
— Почему поляна такого дикого цвета?
— Нипочему. Это ЧАСТНАЯ ПОЛЯНА. В какой цвет хочу — в
Такой и крашу.
По голосу собеседник мог быть либо женщиной с басом, либо
Мужчиной с тенором. Решив, что во втором случае можно не
Церемониться, Петропавел спросил напрямик:
— Вы, простите за нескромный вопрос, какого пола?
— Скорее всего, женского, — с сомнением ответили сзади,
Окончательно сбив Петропавла с толку.
— Нельзя ли поточнее? — не очень вежливо переспросил
Петропавел. — В нашем положении это все-таки важно.
— В вашем положении — важно, а в моем нет, — заметили в
Ответ.
"Оно право", — подумал Петропавел и сказал:
— Может быть, если у Вас нет полной уверенности в том,
Что Вы женского пола, и остается пусть даже маленькая надежда,
Что Вы мужчина, я перестану смущаться хотя бы на время и
Повернусь к Вам лицом?
— Валяйте.
Петропавел осторожно и не полностью повернулся и стыдливо
Представился. То, как представились ему, потрясло Петропавла.
— Белое Безмозглое, — отрекомендовалось существо.
— Вы это серьезно? — спросил он.
— Не деликатный вопрос, — заметило Белое Безмозглое.
— Извините… Мне просто стало интересно, почему Вас так
Назвали.
Белое Безмозглое пожало плечами:
— Можно подумать, что называют обязательно почему-то!
Обычно называют нипочему — просто так, от нечего делать.
— Белое Безмозглое… — с ужасом повторил Петропавел.
— Да, это имя собственное. То есть мое собственное. Но не
Подумайте, что у меня нет мозгов: у меня мозгов полон рот! А
Имя… что ж, имя — только имя: от него не требуется каким-то
Образом представлять своего носителя… Асимметричный дуализм
Языкового знака.
— Что-о-о? — Петропавел во все глаза уставился на Белое
Безмозглое. Оно зевнуло.
— Фердинанд де Соссюр.
Это заявление сразило Петропавла намертво. Он подождал
Объяснений, но не дождался. Белое Безмозглое тупо глядело на
Него, все еще не имея никакого выражения лица.
— Что это значит? — пришлось наконец спросить
Петропавлу.
— А зачем Вам знать? — опять зевнуло Белое Безмозглое.
— Ведь имена узнают, чтобы употреблять их. Вы же не
Собираетесь употреблять это имя? Стало быть, и знать его
Незачем. Язык… — зевнув в очередной раз. Белое Безмозглое
Внезапно уснуло.
Петропавел выждал приличное время и наконец тихонько
Дотронулся до сети:
— Простите, Вы хотели что-то сказать?
— По поводу чего? — поинтересовалось Белое Безмозглое.
— По поводу… кажется, по поводу языка.
— А-а, язык… Язык страшно несовершенен! Как это
Говорят… — тут Белое Безмозглое опять погрузилось в сон.
— Как это говорят? — подтолкнул его Петропавел.
— Да по-разному говорят. Говорят, например, так:
"Парадокс общения в том и состоит, что можно высказаться на
Языке и тем не менее быть понятым". Это очень смешно, — без
Тени улыбки закончило Белое Безмозглое, засыпая.
"Вот наказание! — с досадой подумал Петропавел. — Оно
Засыпает каждую минуту!" Размышляя о том, как бы разбудить
Белое Безмозглое на более долгий срок, он заметил некоторую
Несообразность в ее (или его) облике: казалось, что сеть была
Просто скатана в какое-то подобие тюка и что при этом в тюке
Ничего не было. Лицо Белого Безмозглого производило такое же
Странное впечатление: лица, собственно, не имелось, а все, что
Имелось в качестве лица, было нарисовано — непонятно только,
На чем… Петропавлу сделалось жутковато — и он довольно грубо
Толкнул Белое Безмозглое. Оно очнулось.
— Я что-то начало объяснять?.. Видите ли, я засыпаю
Исключительно тогда, когда приходится что-нибудь кому-нибудь
Объяснять или, наоборот, выслушивать чьи-нибудь объяснения. Мне
Сразу становится страшно скучно… По-моему, это самое
Бессмысленное занятие на свете — объяснять. Не говоря уже о
Том, чтобы выслушивать объяснения.
— А вот я, — заявил Петропавел, — благодарен каждому,
Кто готов объяснить мне хоть что-то — все равно что.
Белое Безмозглое с сожалением поглядело на него: это было
Первое из уловимых выражение лица.
— Бедный! — сказало оно. — Наверное, Вы ничего-ничего
Не знаете, а стремитесь к тому, чтобы знать все. Я встречалось
С такими — всегда хотелось надавать им каких-нибудь детских
Книжек… или по морде. Мокрой сетью. Книжек у меня при себе
Нет, а вот… Хотите по морде? Правда, сеть уже высохла — так
Что вряд ли будет убедительно.
— Зачем это — по морде? — решил сначала все-таки
Спросить Петропавел.
— Самый лучший способ объяснения. Интересно, что потом
Уже человек все понимает сам. И никогда больше не требует
Объяснений — ни по какому поводу!.. И не думает, будто словами
Можно что-нибудь ^ объяснить. У Вас были учителя? — неожиданно
Спросило Белое Безмозглое.
— Конечно, — смешался Петропавел. — Были и… и есть.
Как у всех.
— Да-да… — рассеянно подхватило Белое Безмозглое. —
Терпеть не могу учителей. Они всегда прикидываются, будто
Что-то объясняют, а на самом деле ничегошеньки не объясняют.
— Ну, не скажите! — вступился Петропавел за всех
Учителей сразу.
— А вот скажу! — воскликнуло Белое Безмозглое. — Я еще
И не такое скажу!.. — Даже переживая какую-нибудь эмоцию, оно
Оставалось почти неподвижным. — Для меня достаточно того, что
При объяснении они пользуются словами: одно это гарантирует им
Полный провал.
— Чем же, по-Вашему, надо пользоваться при объяснении?
Белое Безмозглое не задумываясь ответило:
— Мокрой сетью. Исключительно эффективно. А слова… —
Белое Безмозглое подозрительно зевнуло, — все суета и
Асимметричный дуализм языкового знака.
Определенно надо было предпринимать какие— то действия,
Чтобы выведать у Белого Безмозглого хотя бы минимальные
Сведения об этом асимметричном дуализме.
— М-м… — попробовал начать он, — но ведь
Асимметричный дуализм языкового знака, как Вы его называете…
— этим, наверное, еще не исчерпывается наше знание о мире…
— Исчерпывается, — лаконично возразило Белое Безмозглое
И уснуло, успев повторить только: — Фердинанд де Соссюр… Тут
Петропавел прямо-таки рассвирепел.
— Проснитесь! — заорал он. — Сколько можно спать!
Белое Безмозглое проснулось и сказало:
— Не злитесь. Злоба — не воробей: выпустишь — не
Поймаешь.
— Тогда немедленно объясните мне про дуализм и про
Фердинанда! — отчеканил Петропавел.
Белое Безмозглое вздрогнуло и испуганно залепетало что-то
Нечленораздельное, но мгновенно впало в такой глубокий сон, что
Со страху, должно быть, захрапело, как солдат.
— Ну, ладно! — зловеще произнес Петропавел. — Тогда
Держитесь! — Он ухватился за свободный конец сети и с
Некоторым трудом перевернул тяжелое Белое Безмозглое вверх
Ногами. Потом прицепил сеть к толстому суку дуба на окраине
Поляны. Через непродолжительное время, — видимо, от ощущения
Неловкости в теле — Белое Безмозглое проснулось и
Поинтересовалось:
— Что это со мной?
— Вы висите на дереве и сейчас объясните мне то, о чем я
Вас просил.
Белое Безмозглое тут же попыталось уснуть, но положение
Тела обязывало бодрствовать, и, не сумев опочить, оно тихо и
Безутешно заплакало.
— Объясняйте! — приказал неумолимый Петропавел. —
Объясняйте — и я верну Вас на Ваш пень.
— Ну… — принялось ерзать зареванное уже Белое
Безмозглое, — это понятие, асимметричный дуализм языкового
Знака, введено одним лингвистом швейцарским, которого звали
Фердинанд де Соссюр… Он рассматривал языковой знак —
Допустим, слово — как единство означающего и означаемого… то
Есть формы… внешней оболочки знака… собственно звуков… и
Смысла… Хватит?
— Мало, — отрезал Петропавел.
— Между формой знака и его смыслом отношения
Асимметричные! — взревело Белое Безмозглое. — Название
Никогда не раскрывает сущности предмета, никогда не покрывает
Смысла!.. — На Белое Безмозглое невыносимо было смотреть:
Глаза на его сильно набеленном лице постоянно закрывались и
Открывались, голова то безжизненно повисала, то вновь
Поднималась кверху. Борьба с подступавшим сном была,
По-видимому, крайне мучительной. Петропавел отвернулся и
Принялся разглядывать куст.
— Подробнее! — офицерским голосом скомандовал он, сам
Удивляясь своей жестокости.
Заплетающимся языком Белое Безмозглое бормотало уже чуть
Слышно:
— Что ж тут подробнее… Если название не раскрывает
Сущности предмета… бессмысленно пытаться объяснять что бы то
Ни было с помощью названий… Имена условны… Они не
Воссоздают предметного мира… Они создают свой мир… это мир
Имен… мир слов… Их придумали, чтобы обмениваться словами, а
Не предметами… предметы бывают тяжелыми… они не всегда под
Рукой… ногой… головой… — и Белое Безмозглое прикинулось
Уснувшим.
— Вы же не спите! — укорил наблюдательный Петропавел и
Вдруг почувствовал, как откуда-то сверху возник очень
Направленный ледяной ветер и почти тут же на уровне лица
Петропавла завис некто величиной с годовалого младенца, но
Плотный и старый. В руке его была колотушка, которой он
Немедленно и со страшной силой ударил Петропавла в лоб. Когда
Петропавел пришел в себя и почувствовал ужасную боль, старый
Младенец отрекомендовался:
— Гном Небесный. Прошу любить и жаловаться.
— Очень голова болит, — охотно пожаловался Петропавел.
— Рад слышать, — ответил Гном Небесный. — Сейчас же
Отцепите Белое Безмозглое от дерева. Феодал!
Петропавел, у которого все плыло перед глазами,
Беспрекословно повиновался. Все это время Гном Небесный висел
На небольшой высоте очень строгий.
— Твое имя? — спросил он по окончании процедуры. Белое
Безмозглое отползало. Петропавел не смог вспомнить своего имени
Точно: — Меня зовут… не то Петр, не то Павел…
— Ясно. И чего ж это ты бесчинствуешь? Тут все-таки
ЧАСТНАЯ ПОЛЯНА, — между прочим, гордость нашей ЧАЩИ ВСЕГО.
— Я только хотел, чтобы оно договорило то, что начало, —
Попытался оправдаться Петропавел. Гном Небесный нахмурился:
— Зачем тебе это?
— Кто сказал "А", пусть скажет "Б", — объяснился
Петропавел коротко, по причине головной боли.
После некоторого размышления Гном Небесный заметил:
— Тут у нас так никто не делает. — Помолчав, он добавил:
— И слава богу.
— Но почему? — от боли глаза у Петропавла вылезли на
Лоб.
— Во-первых, глаза убери со лба, — порекомендовал Гном
Небесный и своей колотушкой что было сил хватил Петропавла по
Темени. Удовлетворившись результатом, он довольно хмыкнул и
Продолжал. — А во-вторых, если тебе сказали "А", то "Б" уже
Само собой разумеется. А все, что само собой разумеется, никому
Не интересно. — Тут гном Небесный подозрительно посмотрел на
Петропавла. — Или, может быть, тебе интересно то, что само
Собой разумеется?
Петропавел тер темя и не следил за разговором.
— За разговором следи, — посоветовал Гном Небесный. — Я
Начинаю излагать сведения, которые тебе, по-видимому, нужны.
Значит, так. Русский алфавит состоит из 33 букв. Сначала идет
Буква А, непосредственно за ней следует Б, после которой идет
В. Дальше сразу же — это уже четвертая буква — Г. Пятая буква
— Д, потом Е и рядом с ней ј — такая же, как Е, только с
Двумя точками сверху, затем…
— Спасибо, достаточно, — как мог вежливо остановил его
Петропавел. — Дальше я знаю.
— Отрадно. Значит, голова у тебя не для кляпа. ("Шляпы!"
— хотел возразить Петропавел, но из страха перед молниеносной
Колотушкой смолчал.) Не для кляпа, — настойчиво повторил Гном
Небесный и, вынув из маленького нагрудного кармана кляп,
Угрожающе потряс им в воздухе.
— Не для кляпа, — с уверенностью подтвердил Петропавел.
— В таком случае, — Гном Небесный спрятал кляп, — сам и
Досказывай себе недосказанное, если считаешь нужным. Тут тебе
Предоставляется полная свобода. Или ты не любишь свободы? — И
Из заднего кармана брючек Гном Небесный внезапно вынул
Наручники огромных размеров.
— Я люблю свободу! — прочувствовал ситуацию Петропавел.
— Вот и пользуйся ею. — Громадные наручники исчезли в
Крохотном кармане. — Стало быть, Петр или Павел,
Удовольствуйся тем, что тебе сказали "А": тут у нас редко
Говорят "Б" по своей воле. И потом не надо стараться прямо так
Уж все понять. Многое из того, что тут встречается, вообще не
Годится как объект для понимания. Вон там, — Гном Небесный
Махнул колотушкой в сторону, — находится ИГОРНЫЙ МАССИВ: на
Нем живет Пластилин Мира. Очень не рекомендую тебе понимать
Его. Есть явления, которые нужно просто оставить в покое. Ты
Же, например, не стремишься понять… ну, мыло, когда руки
Моешь!
— Стремлюсь, — сказал и в самом деле пытливый
Петропавел.
— Ну и дурак. Тут такого стремления высоко никто не
Оценит.
— Тут… это где?
— Тут — это тебе не там. И предупреждаю: если ты намерен
Не давать спать Белому Безмозглому, пеняй на себя! Видишь ли,
Мы ленивы и не любим пытки… А я буду следить за тобой.
Знаешь, что такое гномическое настоящее? — Гном Небесный зря
Подождал ответа и объяснил: — Гномическое настоящее — это
Время, захваченное врасплох, в одной точке: здесь и теперь. Так
Что учти! — и он приветственно махнул колотушкой, за миг до
Этого исчезнув из поля зрения.
Лирическое наступление
Одному моему знакомому очень не нравилась сказка "Курочка
Ряба". Он не понимал ее. Поступки героев этой сказки казались
Ему дикими выходками. Рассуждал он примерно так.
"Жили себе дед да баба. Была у них курочка ряба" — это
Нормально: деды и бабы действительно живут на свете, и у них
Обычно водится какая-нибудь живность. "Снесла курочка яичко —
Яичко не простое, а золотое" — что же, предположим. Примем это
Как допущение… А вот дальше… Дальше начинаются совершенно
Не мотивированные действия героев. Посудите сами: "Дед бил, бил
— не разбил". Зачем, спрашивается, он это яичко бил, если
Понял, что оно золотое? Золотые яйца не бьются — каждому ясно.
"Баба била, била — не разбила" — экая глупая баба! Мало ей,
Что яйцо золотое, так ее и печальный пример деда ни в чем не
Убедил… Идем дальше: "Мышка бежала, хвостиком махнула —
Яичко упало и разбилось". Как же оно, интересно, разбилось,
Когда золотые яйца (см. выше) не бьются? Ладно, примем это как
Второе допущение. Но что ж потом? А потом — "Плачет дед". С
Чего бы это? Ведь за минуту до разбиения яйца мышью сам он
Стремился к тому же результату! Очень непоследовательный
Получается дед… Или этот дед настолько мелочен, что ему
Важно, кто именно разбил яйцо? Непонятно. "Плачет баба" —
Опять же глупая баба! Механически повторяет все, что делает
Дед. "А курочка кудахчет: "Не плачь, дед…" — Стоп! Если
Курочка ряба умеет говорить, то почему же раньше она молча
Следила за бессмысленными поступками деда и бабы, почему не
Возмутилась, не объяснила ситуации? Подозрительная курица…
Так вот, она говорит: "Не плачь, дед, не плачь, баба, снесу я
Вам яичко другое — не золотое, а простое!" Тоже мне, утешение:
Плакали-то они о золотом!.. И вообще — будь яичко с самого
Начала простым, никакой трагедии не произошло бы: дед
Благополучно разбил бы его с первого раза без посторонней
Помощи. И даже баба бы разбила. Но на этом сказка кончается.
Что ж это за сказка такая? А вот представим себе: "Жили себе
Дед да баба. Была у них курочка ряба. Снесла курочка яичко —
Яичко не простое, а золотое. Обрадовался дед. Обрадовалась
Баба. Взяли они яичко и понесли на рынок. И там за это золотое
Яичко продали им десять тысяч простых. Сто яичек они съели, а
Остальные протухли". …Чудная сказка! Я дарю ее моему
Знакомому: пусть рассказывает своим внукам и правнукам про
Оборотистых деда и бабу, а мы с вами давайте поставим перед
Собой вопрос: что же все-таки делать с золотым яичком? Ответ на
Этот вопрос может быть только один: делать с золотым яичком
Нечего — и что бы ни предприняли дед и баба, все одинаково
Нелепо, потому как для них золотое яичко — это привет из
Другой реальности. Это бабочка, залетевшая в комнату, где ей не
Выжить. Это персиковая косточка, брошенная в снег, где ничего
Не вырастет из нее. Это прекрасное стихотворение на не
Известном никому языке… "Дар напрасный, дар случайный". Всему
— свое место.
"Всему — свое место" — таков, пожалуй, наиболее общий
Смысл, который можно извлечь из "Курочки рябы". Но вот что
Странно: вне истории о золотом яичке, само по себе, суждение
Это никому не нужно. Представим себе такую ситуацию: некто
Собрал вокруг себя слушателей, предложил им рассаживаться
Поудобнее и приготовиться слушать. И вот они расселись по
Местам, приготовились. Рассказчик раскрыл рот и произнес:
"Всему — свое место". После этого он, может быть, сказал еще:
"Спасибо за внимание. Все свободны". Слушатели встали и
Разошлись. Забавная ситуация…
Теперь спросим себя: какую информацию получили слушатели?
Да, пожалуй, никакой. Однако то же суждение, добытое ими из
Сказки о курочке рябе самостоятельно — пусть и
Несформулированное, — имело бы гораздо большую ценность. Так
Рыбак подолгу сидит с удочкой у реки, вылавливая крохотного
Карасика, в то время как дома ждет его суп из судака. Так
Мальчишка взбирается на самую верхушку дерева за маленьким
Кислым яблочком, не обращая внимания на спелые плоды, упавшие
На землю. И так бродим мы по дальним дорогам мира, чтобы в
Конце жизни понять, что значит родина, и вернуться к ней, —
Кружными путями все бродим и бродим по дальним дорогам…