Как и все остальные науки, кросс-культурная психология часто делает определенные выводы. Входной информацией для этих выводов обычно служат данные, поступающие от представителей различных культурных групп. В большинстве исследований нас не слишком интересуют отдельные испытуемые. Не часто встречаются и исследования, в которых в центре внимания находятся тестовые задания. Скорее изучаемые выборки и исследовательский инструментарий являются просто носителями и представляют интерес лишь постольку, поскольку дают возможность строить гипотезы, выходящие за их границы. Правильно составленная выборка имеет легко поддающиеся математическому описанию характеристики, связывающие ее с населением, которое она представляет. В особенности в сравнительных исследованиях общественного мнения большое внимание уделяется структуре выборок, чтобы связь между выборкой и изучаемым населением проявилась в полной мере (Gabler & Haeder, in press; Kish, 1965). Аналогично, тестовые задания надлежащим образом спланированного исследования могут рассматриваться как проявления поведения, отношения или иной психологической характеристики, лежащей в основе психологического явления (например, черты характера, способности или установки), которое называется обычно областью генерализации.
Вывод о переносимости показателей выборки на изучаемое население и тестовой оценки на область генерализации не всегда можно. считать не требующим доказательств. Многие проблемы кросс-культурного исследования проистекают из сомнительных выводов такого рода. При кросс-культурных исследованиях периодически имеют место два вида некорректных выводов: либо они неверны, либо слишком широки. Примером неверного умозаключения может служить следующее: две группы обнаруживают различия в том, что представляется социально желательным, но это не принимается в расчет при оценке различий по определенному критерию, например по личностному опроснику или опроснику по индивидуализму-коллективизму. Кросс-культурные различия в последнем могут переоцениваться или недооцениваться в зависимости от направленности влияния социальной желательности. Проблемы, возникающие в связи с чрезмерно широкой генерализацией, в кросс-культурной психологии имеются в изобилии. Мы часто склонны распространять данные, полученные в ограниченной выборке, состоящей из студентов университета, на население в целом. Нетипичный характер таких студенческих выборок получил достаточное подтверждение (например, узкий возрастной диапазон и слишком однородный уровень интеллекта), однако это учитывается нечасто (Smith & Bond, 1993).
Методологические проблемы кросс-культурного исследования не уникальны и существуют во многих отраслях психологии, изучающих сформировавшиеся естественным образом группы (Intactgroups), Таких как клиническая, педагогическая, инженерная психология и психология организации производства. Тем не менее данные проблемы часто более ощутимы именно в кросс-культурных исследованиях, поскольку интерес для них представляет природа культуры (или этнической группы), рассматриваемая как переменная. С методологической точки зрения достаточно сложно изучать культуру как переменную.
Экспериментальные исследования в психологии популярны. «Матерью» всех планов исследования по-прежнему остается эксперимент, при котором испытуемые распределяются случайным образом для проведения экспериментальных процедур (Campbell & Stanley, 1966; Cook & Campbell, 1979; Poortinga & Malpass, 1986). Можно обнаружить некоторые разновидности общего плана, такие как условия двойного слепого эксперимента, контроль при помощи плацебо и/или проведение эксперимента с рассмотрением противоположных гипотез (Christensen, 1997). Основным преимуществом экспериментов такого плана является строгий контроль внешних переменных. Различие между экспериментальной и контрольной группами состоит только в экспериментальной процедуре, в отношении прочих факторов они равноценны и соответствуют конечным целям эксперимента. Когда экспериментальная и контрольная группа обнаруживают статистически значимое различие в показателях, мы можем с уверенностью утверждать, что экспериментальная процедура оказывает воздействие на зависимую переменную, которая представляет для нас интерес.
Надлежащим образом спланированные эксперименты, несмотря на то что они были разработаны для проведения лабораторных исследований на Западе, обладают панкультурной валидностью. Пример проведения одного из таких экспериментов вне западного контекста дают Шреста, Вест, Блейчродт, ван де Вивьер и Хаутваст (Shrestha, West, Bleichrodt, van de Vijver & Hautvast, В печати), Которых интересовало влияние недостатка йода и железа на умственное развитие. Группа детей из начальной школы в районе Ntckeu В Малави, где разрастание щитовидной железы и дефицит железа носят эндемический характер, была распределена случайным образом для проведения одной из четырех экспериментальных процедур: одна часть группы получала препарат йода, вторая — препарат железа, третья — комбинацию этих препаратов, а четвертая — плацебо. Дети были поделены на четыре группы случайным образом, и те, кто руководил проведением теста, не знали, к какой группе принадлежит каждый из детей. При проведении различных когнитивных тестов,’таких как проверка беглости речи и словарного запаса, оценки группы, которая получала йод, были в среднем выше, чем у группы, получавшей плацебо; группа, получавшая железо, дала менее высокие результаты, однако и в ней тем не менее обнаружился заметный эффект. Неукоснительно придерживаясь жестких правил эксперимента (таких, как случайное отнесение испытуемых к группам, находившимся в разных экспериментальных условиях, наличие плацебо-группы и полное отсутствие информации у проводивших тестирование о препаратах, которые принимали дети), авторы могли быть уверены в том, что наблюдаемое воздействие принимаемых препаратов действительно имело место и проявилось не в связи со случайными различиями в экспериментальных группах.
Хотя данный пример может проиллюстрировать общую адекватность для кросс-культурной психологии надлежащим образом выстроенного эксперимента (True Experiment}, Надо признать и его недостатки: все четыре экспериментальные группы принадлежали к одной культуре, а следовательно, исследование не носило культурно-сравнительного характера. Можно задать вопрос, применим ли подобный план эксперимента к кросс-культурным сравнениям. Ответ на него отрицательный; экспериментатор не может случайным образом отнести испытуемых к различным культурам. Подобно другим внутренне присущим испытуемому особенностям, принадлежность к культуре не может быть задана в рамках эксперимента.
Проблема, связанная с применением культурно-сравнительной методологии, достаточно сложна; предполагается, что культурные группы, в отличие от экспериментальных групп при надлежащем образом выстроенном эксперименте, могут отличаться и действительно отличаются друг от друга по множеству параметров. Различия в оценках в разных культурных группах в принципе могут порождаться всеми факторами, отличающими выборки друг от друга, такими как возраст, пол, уровень образования, опыт работы с психологическими тестами, мотивация и заинтересованность в исследовании. Если в центре внимания кросс-культурного исследования стоит простое документирование кросс-культурных различий, возможно, не стоит беспокоиться о различиях, которые сбивают с толку. Если производитель безалкогольных напитков, который хочет продавать свой напиток в еще одной стране, интересуется, нужно ли внести какие-то изменения в его вкус, он может не волноваться по поводу различий, которые приводят в замешательство. Скорее всего, он не слишком озабочен причиной, по которой вкусовые предпочтения в разных странах различаются, поскольку куда больше его интересует конкретная и достоверная информация, касающаяся оптимального уровня сладости и других вкусовых особенностей его напитка в данной стране. В кросс-культурной психологии диапазон наших интересов шире, и полученные путем наблюдения данные о различиях часто означают лишь начало поисков их объяснения.
Житейское объяснение кросс-культурных различий часто основано на простой схеме рассуждений: если японские и американские женщины ведут себя по-разному, причина этого в различиях культурного происхождения. G-научной точки зрения, такой ход мысли не открывает ровным счетом ничего (Lonner & Adamopoulos, 1997; Poortinga & van de Vijver, 1987). Сказать, что японки и американки ведут себя по-разному, поскольку они принадлежат к разным культурам, означает всего лишь парафраз констатации существования поведенческих и кросс-культурных различий; таким образом, мы уклоняемся от вопроса об истоках этих различий. Это напоминает высказывание: моя машина не ездит, потому что она сломалась. Как не естественно звучит это высказывание, автомеханик не сможет помочь мне, пока проблема не будет определена более конкретно. Подобным образом, действительное объяснение не ссылается на культурную принадлежность в целом, но анализирует факторы более специфического характера, которые могут быть причиной данных различий.
Пытаясь объяснить кросс-культурные различия, мы часто вынуждены выбирать одно объяснение из множества. При этом определять наш выбор могут теоретические и методологические соображения. Примером первых может быть использование индивидуализма—коллективизма для объяснения паттернов культурных различий; выявленные в процессе наблюдения различия в оценках затем рассматриваются в рамках более широкой теоретической схемы. Методологическое обоснование может базироваться на всесторонней оценке параметров конструктов, которые дают конкурирующие объяснения (например, желательность в социальном плане).
Проблематичная с методологической точки зрения сущность культуры как переменной в кросс-культурном исследовании имеет различные аспекты, рассмотренные в следующих разделах. Поскольку понятие культуры является чрезвычайно широким общим обозначением огромного множества различий, центральной проблемой кросс-культурного исследования является точное определение источника кросс-культурных различий; с методологической точки зрения важным аспектом проведения кросс-культурного исследования является вопрос об альтернативных вариантах объяснения.