Влияние матери задолго до рождения ребенка на его дальнейшее развитие известно с древнейших времен у разных народов. Важны взаимоотношения в семье в это время, отношение к зачатию (зародив —
Шейся жизни), к отцу ребенка, к самой беременности. Имеет значение настрой матери в период вынашивания — относится ли она к беременности как к болезни или как к нормальному состоянию, ведет ли замкнутый или активный образ жизни, думает о ребенке с любовью или пытается игнорировать беременность.
Отмечается негативное влияние стресса матери во время беременности, причем организм девочки более разнообразно (дисфункционально) отвечает на стресс матери. В количественном выражении влияние стресса при беременности матери преобладает у мальчиков, если прежде всего принимать во внимание последующие отклонения в их развитии (Захаров А. И., с. 176).
Достаточно хорошо исследован период младенчества. Наибольшее внимание исследователи уделяют оценке надежности связи младенец-мать, отзывчивости матери и ее влияния на младенца, синхронности отношений младенца со взрослыми, а также сравнению исключительной привязанности со множественными привязанностями.
В Соединенных Штатах и многих странах Западной Европы специа4 листы в области детского развития считают, что первичные отношений с одним человеком — обычно с матерью — являются идеальными дшр полноценного развития младенца. Такие отношения отличаются чуткостью, играми и интерактивным диалогом. Но во многих странах мира! они вовсе не считаются нормой. В некоторых обществах младенцы мо^ гут находиться в тесном физическом контакте с заботящимся о них че4 ловеком, например их носят за спиной или они спят вместе с родителя^, ми или другим взрослым, нолицомклицус ним младенцы оказывают-о ся редко. Кроме того, ранние отношения младенца с одним человеком? могут заменяться множеством других отношений. О младенце заботятся бабушки, тети, отцы, братья и сестры, соседи. Насколько непротиворечивы эти отношения, настолько здоровыми и уверенными в себе вырастают дети. Таким образом, хотя качество отношений, безусловно, важно, конечная цель может достигаться с помощью различных семейных и культурных моделей (Крайг, с. 313).
Начиная с середины 1960-х годов психологи, описывая первые от-* ношения младенца с заботящимися о нем людьми, пользуются термином «привязанность», подразумевающим отношения, характеризующиеся сильной взаимозависимостью, интенсивными обоюдными чувствами и жизненно важными эмоциональными связями (там же, с. 300-301).
Чтобы оценить степень привязанности ребенка к тому, кто о нем заботится, чаще всего используется тест «Незнакомая ситуация», разработанный Мэри Эйнсворт (Ainsworth M., 1973). Тест Эйнсворт на —
Поминает собой мини-спектакль, цель которого — дать оценку качеству привязанности мать—ребенок. Используется незнакомая игровая комната со множеством игрушек, действующими лицами являются мать, ее годовалый ребенок и незнакомец. Мать в эксперименте дважды выходит из комнаты, то оставляя (на 3 минуты) ребенка с незнакомцем, то совсем одного. О поведении ребенка судят по его реакции на уход и возвращение матери.
У большинства со стойкой привязанностью к матери были с ней теплые и нежные взаимоотношения в течение 12 месяцев, предшествовавших тесту. Последующие исследования показали, что такие дети более любознательны, социальны, независимы и компетентны, чем их ровесники в возрасте 2, 3, 4 и 5 лет (Mattas, Arend, Srouf, 1978, Srouf, Fox, Paneake, 1983; Waters, Wippman, Srouf, 1979).
Эйнсворт обнаружила, что около 32% детей отличались ненадежной привязанностью и что эта ослабленная привязанность принимала две формы: избегания матери по ее возвращении и амбивалентность поведения младенца. Такие ненадежно привязанные дети со временем были склонны становиться зависимыми от различных авторитетных фигур.
Наблюдения над тремя группами детей (со стойкой привязанностью, избегающих и амбивалентных) Сроуфа и его коллег показало значительные различия в их поведении, познавательном развитии и общении со сверстниками. Так, дети со стойкой привязанностью уже в 18 месяцев проявляли больше энтузиазма, упорства и готовности к совместной деятельности, в 2 года — более умелого обращения с игрушками и общения со сверстниками, больше фантазии в символических играх. Различия сохранялись и в пятилетнем возрасте (Arend, Gore, Srouf, 1979). Позже, в начальной школе, дети, которые были отнесены к группе со стойкой привязанностью в первой половине 2-го года жизни, демонстрировали больше настойчивости в учебе, проявляли большее стремление к овладению новыми навыками и более эффективно общались со взрослыми и сверстниками (Breterton, Waters, 1985).
Многочисленные исследования связывают успешное психосоциальное развитие ребенка с отзывчивостью его матери. Эйнсворт во время исследования детей в Уганде выяснила, что у малышей, обнаруживающих в своем поведении сильнейшую привязанность, были очень чуткие матери, быстро реагирующие на запросы ребенка (Ainswort M., 1967). Матери годовалых детей со стойкой привязанностью более чутко реагировали на их крики, были более ласковыми и нежными, ме —
Нее скованными при тесных физических контактах и лучше (чем матери младенцев с ослабленной привязанностью) синхронизировали график кормления и игры с собственным ритмом жизни малыша (Ainswort et al., 1978). Другие исследователи также подтвердили, что матери таких детей более чутко реагируют на их физические потребности, на их сигналы о том, что им плохо, и на их попытки установить связь с помощью лицевой экспрессии и вокализаций (Bornstein, 1989).
На самом деле можно сказать, что ребенок отвечает на истинную* любовь и заботу матери ответной любовью. При этом дети, которых любят, лучше развиваются.
Нарушения эмоциональных связей могут быть вызваны плохим обращением с ребенком. Если ребенок с младенческих лет подвергается жестокому обращению, то он лишается тех воспитательных отношений, на которые рассчитывает, что может оказать разрушительное воздействие на всю его жизнь. Исследования показали, что у начавших ходить детей, подвергающихся физическому насилию и не развивающих надежных привязанностей, возникают искажения и задержки в развитии чувства «Я» и овладении языком, процессах, идущих согласованно. Если младенцам удается прочно привязаться к кому-то в течение 1 — го года жизни, плохое обращение в течение 2-го года приносит им меньший вред (Beeghly, Cicchetti, 1994).
Другие исследования указывают на потенциально опасное сочетание двух факторов: 1) халатного или непостоянного выполнения материнских функций и 2) биологической (или, говоря иначе, обусловленной темпераментом) уязвимости младенца. Это сочетание может привести к ненадежной амбивалентной привязанности ребенка, который будет испытывать сильные страдания, вспышки гнева, а впоследствии и трудности при социальной адаптации (Cassidy, Berlin, 1994).
Отрицательно влияет и навязываемый, «вмешивающийся» уход матери, которая не учитывает желаний малыша и мешает ему проявлять собственную активность. Когда стиль взаимодействия матери с ее 6-месячным младенцем отличается навязыванием собственной воли, ребенок может демонстрировать низкий уровень учебных, социальных, эмоциональных и поведенческих навыков в 1-м и 2-м классах школы (Egelund, Pianta, O’Brien, 1993, с. 320).
Все эти исследования, возможно, под влиянием психоаналитической традиции связывают условия раннего детства и успешность учебы в начальных классах школы напрямую, то есть здесь соотнесение «влияние матери в младенчестве — и сразу успешность или неуспешность в младшем школьном возрасте». В то же время определенный глубин —
Ный стиль отношения матери к ребенку, если он был в период младенчества, никуда не исчезает и в младшем, среднем и старшем дошкольном возрасте. Вероятно, тот же стиль навязывания своего, либо отсутствие отзывчивости к нуждам ребенка продолжает существовать в отношениях матери и ребенка и после младенчества — в дошкольном, младшем школьном, подростковом возрасте и в юности, меняются лишь его внешние проявления.
Прямую пропорциональность взаимосвязи между влиянием матери во младенчестве и успешностью учебы ребенка 7—8 лет нарушают также взаимодействия ребенка с другими близкими родственниками — прародителями, братьями и сестрами, иногда сиблингами родителей и т. д.
Согласно А. Адлеру, в идеале мать проявляет истинную любовь к
своему ребенку — любовь, сосредоточенную на его благополучии, а не
на собственном материнском тщеславии. Эта здоровая любовь проистекает из настоящей заботы о людях и дает возможность матери воспитывать у своего ребенка социальный интерес. Ее нежность к мужу,
к другим детям и людям в целом служит ролевой моделью для ребенка, который усваивает благодаря этому образцу широкого социального интереса, что в мире существуют и другие значимые люди, а не только члены семьи. Если же она предпочитает исключительно своего мужа, избегает детей и общества, ее дети будут чувствовать себя нежеланными и обманутыми, и потенциальные возможности проявления их социального интереса останутся нереализованными. Любое поведение, укрепляющее в детях чувство, что ими пренебрегают и не любят, приводит их к потере самостоятельности и неспособности к сотрудничеству. Социальный интерес Адлер рассматривал как барометр психического здоровья личности, а его неразвитость считал причиной неврозов.
В России подробным изучением вопроса о влиянии негативных аспектов материнского воспитания занимался А. И. Захаров. Он выделяет следующие неблагоприятные моменты в личности матери и во взаимодействии с ребенком:
■ негибкий и гиперсоциализированный стереотип отношений (навязанного им их матерями в детстве);
■ стремление доминировать в семье и воспитании;
■ установка на строгую дисциплину в отношениях с детьми, недоучет их индивидуальности;
■ образование сверхценных идей о возможности несчастья с ними,
завышенная опека;
■ отрицание спонтанной детской активности, редкая ласка и улыбки в отношениях с детьми;
• контроль каждого шага, ранняя социализация, обучение навы
кам должного, во всем регламентированного поведения;
• излишняя дистанция в отношениях с детьми.
Все эти черты подмечены им у матерей детей с невротическими расстройствами.
Наконец, согласно А. Адлеру, огромное влияние на развитие у ребенка социального чувства (по существу на социализацию детей) оказывают отношения между матерью и отцом. Так, в случае несчастливого брака у детей мало шансов для развития социального интереса. Если жена не оказывает эмоциональной поддержки мужу и свои чувства отдает исключительно детям, они страдают, потому что чрезмерная опека гасит социальный интерес. Если муж открыто критикует свою жену, дети теряют уважение к обоим родителям. Если между мужем и женой разлад, дети начинают объединяться с одним из родителей против другого. В этой игре в конце концов проигрывают дети: они неизбежно много теряют, когда их родители демонстрируют отсутствие взаимной любви (цит. по: Хьелл Л., Зиглер Д., 1997).