Взаимоотношения между социальным характером и социоструктурой никогда не бывают статичными, так как процесс развития обоих элементов бесконечен. Любое изменение] одного из них влечет за собой изменение другого. Многие] революционеры полагают, что сначала нужно радикально изменить политическую и экономическую структуру, а затем, на следующем этапе, почти с необходимостью изменится и человеческое сознание; следовательно, как только будет создано новое общество, почти автоматически возникнет и новый человек. Они не понимают, что новая элита – но со старым социальным характером – будет воссоздавать условия прежнего общества в новых социально-политических институтах, возникающих в революционное время; что победа революции обернется ее поражением как революции – хотя, быть может, и не как исторической фазы развития общества, проложившей путь к новой социально-экономической структуре, остановившейся в своем бурном развитии. Хрестоматийным примером является Французская революция и революция в России. Примечательно, что Ленин, не считавший, что склад характера человека может оказывать большое влияние на революционные преобразования, резко изменил свое мнение в последний год жизни, когда отчетливо увидел отрицательные черты характера Сталина и рекомендовал в своем завещании не делать Сталина его преемником.
Противоположную позицию занимают те, кто утверждает, что сначала следует изменить природу человека – его сознание, ценности, характер – и затем можно строить подлинно человеческое общество. История человечества показывает, что и они неправы. Изменения в психике человека всегда оставались принадлежностью исключительно частной сферы и ограничивались небольшими островками или же оказывались совершенно неэффективными, так как проповедь духовных ценностей сопровождалась на практике реализацией ценностей, прямо противоположных.