То, что все более урбанизирующиеся условия жизни обладают свойством ослаблять социальные связи между поколениями и родственниками, уже отмечалось с односторонне-пессимистической точки зрения традиционной критикой, связанной с изучением больших городов и промышленности. И часто ставят в причинную связь с утверждением об утрате семьей свойственных ей функций. Вместе с ними был будто бы утрачен стабилизирующий эффект так называемой «большой семьи». Под «большой семьей» в основном понимали состоящую из трех поколений семью крестьянина или ремесленника, которую ошибочно считали универсальным типом семьи XVIII-XIX вв. Индустриализация и урбанизация, как гласил этот тезис, обусловливали все более частое отделение супругов и тем самым все более частое образование «малой семьи». Это привело к утрате преемственности, так как «малая семья», в отличие от непрерывно существующих семейных хозяйств крестьян и ремесленников, с достижением детьми взрослого возраста вновь распадается и предстает супружеской парой, т. е. только «остаточной семьей». Этот принятый в старой социологии, восходящий к Эмилю Дюркгейму тезис о происходившем в течение века «сжатии» «допромышленной большой семьи» и возникновении индустриальной familie conjugate» («супружеской семьи»), между тем оказался не совсем точным. Историческая демография и исследования семьи показывают, что семьи из трех поколений в большом числе образовались лишь в демографически переходный период конца XIX-начала XX вв. вследствие так называемой «аграрной революции» и индустриализации, когда впервые в достаточной мере возросла продолжительность жизни и снизился возраст вступления в брак.
С сокращением крестьянского населения доля семей из трех поколений вновь начала уменьшаться уже в первой половине XX в. Условия, в которых, например, в межвоенный период и сразу после войны, вместе жили три поколения, воспринимались как стесняющие и ограничивающие. Вопреки прежним предположениям исследователей об их особой стабильности семья из трех поколений крестьян была в высшей степени конфликтной. Ей, однако, в условиях слабого развития товарно-денежных отношений альтернативы не было. В городах семьи из трех поколений чаще всего возникали в кризисные десятилетия между 1910 и 1940 гг. Как правило, это были вынужденные сообщества, необходимые, чтобы пережить времена трудовых миграций, безработицы, жилищной нужды. Как только доходы и рынок жилья позволяли, молодые супружеские пары и семьи стремились возможно раньше покинуть дом, который они делили с родителями и родственниками, и жить своим домом. Сокращение рождаемости и периода воспитания детей, приходящегося на два первых десятилетия брака, привело к тому, что «нуклеарная семья» в так называемой «фазе после родительства» вновь сокращалась до супружеской пары. С этой точки зрения «нуклеарная семья» выглядит в большей степени как переходная стадия, тогда как супружеские отношения характеризуются сравнительным постоянством. Связанная с этим тенденция роста культурной значимости и растущей автономии пары по отношению к семье и родственникам сохранилась и в последние десятилетия.
Анализ состава частных хозяйств показывает, что в 70-е гг. утвердилась тенденция к образованию «малой» или «супружеской семьи» , тогда как число «расширенных семей» (особенно групп из родителей и детей, увеличенных за счет совместно живущих бабушек, дедушек или других родственников) уменьшалось. Если в 1957 г. еще 7% всех семей Западной Германии состояли из трех поколений, то в 1981 г. таковых было только 6%. Средний размер семьи сократился, среди прочего, и вследствие тенденции к образованию малой семьи. Этому соответствуют результаты опросов о предпочтительной форме семьи: большинство австрийцев, например, не хотели бы жить вместе с родителями или родственниками. Родители также часто не хотят жить под одной крышей с женатыми детьми. Они предпочитают возможно более долго жить своим домом. В городских семьях пожилые люди высказывают желание жить со своими детьми только тогда, когда они потеряли супруга или стал необходим посторонний уход за ними. Отсюда можно заключить, что существующие расширенные семейные хозяйства в большинстве своем скорее вынуждены экономической необходимостью, чем основаны на предпочтении членов семей. Совместное хозяйство старых и молодых, как подытожил многочисленные исследования Леопольд Розенмайр, «делится не из-за отрицательного отношения молодого поколения, его сохранения пожилые хотят очень редко, притом значительно реже, чем фактически имеет место». Чем больше возможностей у родителей и их выросших детей жить раздельно, тем быстрее это происходит. И напротив, в маленьких деревнях, где еще сильны религиозные традиции и не хватает жилых помещений (в домах на одну семью, которые часто вместе строили и финансировали родители и дети) имеется общественное и идеологическое давление в пользу совместной жизни трех поколений. Однако было бы неверным из желания поколений вести раздельное хозяйство сделать вывод об ослаблении их человеческих взаимоотношений. Напротив, многое говорит за то, что только возросшая возможность раздельного проживания создает предпосылку для положительной эмоциональной окраски отношений между родителями и их взрослыми детьми. Все проводившиеся до настоящего времени исследования показывают, что большинство людей, строя отношения между поколениями, склоняются к «сочетанию близости и дистанции».
Более высокий семейных доход, более широкое предложение на рынке жилья, направленное на поддержку семьи государственное перераспределение средств в последние десятилетия, по-видимому, способствовали тому, что молодым супружеским парам и семьям значительно легче удается воплотить в жизнь концепцию «нуклеарной семьи». Кроме того, все меньшее число работающих женщин живет вместе с родственниками и потому, что в 60-70-е гг. резко выросло количество мест в детских учреждениях, которые содержат коммунальные и земельные власти (детские сады и т. п.). Работающим матерям они все чаще заменяют их матерей и свекровей, которые ранее смотрели за детьми.
От четко выраженной тенденции жить «малой семьей» следует отличать вопрос о характере взаимных посещений и оказания помощи. Родственные связи и особенно общение с родной семьей сохраняются и в дальнейшем, но в основном выполняя функции дополнения и поддержки малой семьей1. Родственные отношения в общем и целом стали менее обязывающими. В условиях взаимной экономической независимости поколений есть возможность выбора: поддерживать их или дать им угаснуть. В верхней части среднего слоя прежде всего обнаруживается тенденция к большей активности взаимных посещений знакомыми по сравнению с родственными контактами. Это также однозначно говорит в пользу увеличения возможностей выбора. Чаще ищут контакты с теми, с кем есть общие интересы и можно поделиться опытом, чем с теми, с кем имеется «только» генеалогическое родство.
Следует добавить, что речь о тенденции к «супружеской семье» можно вести только тогда, когда рассматривается предпочитаемая форма так называемой «полной» семьи; в целом, в настоящее время гораздо больше выражены, с одной стороны, тенденция к «неполным семьям», в особенности к семьям разведенных и разошедшихся женщин с детьми, и тенденция к добрачной совместной жизни и к схожему с семьей сожительству — с другой.