Чем можно объяснить жестокость подростков при сексуальных преступлениях, когда у всех отказывают тормоза, хотя руководит актом насилия кто‑то один?
Сделайте свои выводы, познакомившись с исповедью отца, опубликованной в одном из наших центральных журналов.
«Все случилось, когда моей дочери Тане было 13 лет. Однажды я пришел домой из гостей, увидел дочь зареванную и с синяком под левым глазом. „Что произошло?“ Рыдание.
У меня внутри все оборвалось. «Доченька, что случилось?» Истерика…
Вот что рассказала подружка Тани, 17‑летняя Инна:
– Мы ходили в кино, а перед сеансом познакомились с ребятами. Двоим было лет по 17, одного звали Чеком, другого Хабой. И двое по 14–15 лет: Бычок и Голова. После фильма они предложили прогуляться и по пути посмотреть «качалку», такой подвал, где они качают мускулы. Нам они показались воспитанными и не хамами. И мы, дуры, согласились. Когда мы зашли в подвал, никаких снарядов там почему‑то не было. Таню увели в дальнюю комнату, где стояла старая софа. А меня Чек остановил: «Понимаешь, Инна, тут какое дело. Вас сюда привели не для того, чтобы „качалку“ смотреть, а чтобы насиловать».
Я Хабе говорю: «Вы что, с ума посходили?» А Хаба: «Но мы все хотим этого. Ты не бойся, тебя мы не тронем. А вот Таню… Не мы, так другие ее используют. Или по дружбе кто‑нибудь».
Я рвалась в ту комнату, кричала: «Не трогайте ее, она мне как сестра! Если на то пошло, уж лучше меня…» Но никто меня не хотел слушать.
Таню усадили на диван. Сначала «по‑хорошему» предлагали выбрать кого‑нибудь из четырех. Когда она поняла, что случилось, то начала плакать, умолять не трогать ее. Они принуждали ее к половому акту, угрожали, наконец, стали бить. Сначала кулаком в лицо, потом ногой…
Девочку спас случай. Кто‑то из жильцов спустился в подвал и врезал Хабе, который бил Таню. Девочки успели выскочить наверх и убежали.
Надругаться над Таней не удалось, но из‑за перенесенных унижений она была на грани душевного срыва, так запугана, что сначала отказывалась называть имена и клички этих подонков. Наконец, я убедил ее в том, что этих мерзавцев надо наказать. Меня поразило, что в отделении милиции, оказывается, прекрасно знали об этом подвале. Но вместо примет насильников стали выспрашивать фамилию моей дочери. Причем в голосе инспектора отчетливо звучали обвиняющие нотки. Естественно, я решил не называть фамилию моей дочери. Сначала хотел отомстить за нее, физически свести счеты с Хабой. Но потом понял, что это – не главное. Нужно действовать с других позиций, обезвредить Хабу и его шайку, сделать так, чтобы подвал перестал быть западней для легкомысленных молоденьких дурех.
Как я выяснил, милиции приходится расследовать всякие дела. Но знаете, что больше всего потрясает? Пять‑шесть подростков совершают насилие, а остальные находятся рядом, устрашая жертву одним своим присутствием, не участвуют в преступлении, но и ничего не делают, чтобы помешать, дать девочке возможность убежать. Слушают мольбы, стоны… и с интересом глазеют!
Может быть, действительно, одна из основных причин половой преступности не в индивидуальном, а в групповом поведении?»
Думаю, самое глубокое объяснение основывается на том, что сексуальные нападения вызваны не столько требующей выхода сексуальной энергией, сколько злобой и неудовлетворенностью, порожденными душевным дискомфортом и чувством неполноценности, которые подросток испытывает в семье, школе, колледже. Даже в наиболее комфортной для него подростковой среде, где он также может постоянно подвергаться унижению со стороны более сильных сверстников, испытывать подсознательную потребность превратиться из жертвы в насильника.
Примерно каждый восьмой подросток из содержащихся в воспитательно‑трудовых колониях осужден за изнасилование. При этом нужно учесть, что значительный процент половых преступлений либо неизвестен правоохранительным органам, либо не доказан судом.
Число насильников находится в определенном соотношении с числом жертв. Можно предположить, что в обществе уже образовался слой женщин, которые в подростковом возрасте подверглись надругательству (и почти все скрыли это от родителей). Хорошо, если это не искалечило психику. А если да?
Насильники не появляются из ниоткуда. Их порождает насилие.
В суде:
– Гражданка Песикова, мы рассматриваем ваш иск к гражданину Котикову. Когда был этот случай изнасилования?
– Он был все лето…
– А что, добровольно не хотелось? – спрашивает адвокат.
– Мне‑то хотелось. А ему, ему насилие подавай.
(Из непридуманных рассказов)