Лучше половой акт отложить.
«Мы с мужем закончили институты в Ленинграде, сейчас живем на Дальнем Востоке. Семейный стаж больше двадцати лет. Сын студент и маленькая дочка.
В сексуальных отношениях у нас все нормально. Муж во время акта ласков, нежен. Но проходит от силы два часа – он начинает хамить, обзывать по любому поводу, а то и без повода самым оскорбительным образом, то есть сводит на нет весь положительный эмоциональный эффект от недавних интимных отношений.
Муж постоянно кем‑то увлечен. Ему нравится менять свои привязанности (это что, мужская несостоятельность или как?), причем как только появляется очередная пассия, он начисто вычеркивает предыдущую, а на меня обрушивается очередной шквал оскорблений, матом в том числе.
Потом он успокаивается. Если я обещаю подать на развод, он тут же меняется. Как же, ему нужно иметь «стойкий моральный образ» для характеристики (он директор завода). Сразу ублажает меня, снисходя до секса и откровенных разговоров о его работе, чтобы только я остыла. И так до бесконечности.
Ни любви, ни уважения, я считаю, нет. Брак держится на сексе и на моей материальной зависимости (жалко сделать детей плохо обеспеченными). Хотя я в любую минуту готова на развод, до того осточертело его поведение.
А ведь я стараюсь найти подходы. Единственное, что нравится моему мужу, это внешний облик, форма, а не содержание. Его страсть – худые и их щебетанье. Я же «слегка» располнела после поздних вторых родов, да еще и кесарево сечение было (рост у меня 158, вес 83). Не очень ласкова, быть может. Но за что быть ласковой?!
Он мне постоянно напоминает, чтоб я голодала и т. д. Однако ни в бассейн, ни в сауну не отпускает, сиди, мол, дома и занимайся ребенком. А он на работе по 12 часов.
Но в сексе моя полнота не помеха, а вот вне его он испытывает, по‑моему, ненависть ко мне.
Я к нему тоже. Зная приблизительно все его грехи, хоть и настраиваю себя на вечное всепрощение, но иногда, наблюдая, как он в моем же присутствии предпочитает других женщин, пренебрегая мной, бешусь от злости и рано или поздно «выдаю» ему все, что о нем думаю. Он огрызается, и меня всегда шокирует его духовная глухота. Как можно быть таким непробиваемым?
Втихомолку проливаю слезы, он их видит, но никакого сочувствия не выказывает. Чужой и все. Хотя мог бы подумать, что слезы и переживания преждевременно старят его жену. Ему, похоже, на это наплевать».
Тамара В., 41 год, фармацевт, г. Владивосток
Тосканини спросили, почему в составе его оркестра никогда не было ни одной женщины.
– Видите ли, – ответил маэстро, – женщины очень мешают. Если они красивы, то мешают музыкантам, если безобразны, то еще больше мешают мне.
(Из коллекции «Московского комсомольца»)