Половые различия в социальной активности. Е. Маккоби и К. Джеклин (E. Maccoby, C. Jacklin, 1974), проанализировав исследования о степени активности мальчиков и девочек, о стремлении их к достижениям и доминантности, отрицают наличие различий по этим параметрам и утверждают, что девочки активны не менее мальчиков, но сфера их активности другая.
Д. В. Колесов и Н. Б. Сельверова (1978) по поводу различного характера активности мальчиков и девочек пишут следующее: «Половые различия хорошо видны при анализе совместной со взрослыми деятельности детей разного пола. Предположим, отец выполняет какую-либо домашнюю работу технического характера. Дети разного пола и одинакового возраста, допустим 3-5 лет, в равной степени готовы помочь ему, но эта помощь и содействие будут выражаться по-разному. Дочь готова что-то принести, подать, подержать, ей достаточно участия в общем полезном деле. Сына же это не удовлетворит. Он обязательно будет стремиться схватить тот же инструмент и сам выполнить работу, подражая отцу в конкретных манипуляциях» (с. 26-27).
Таким образом, авторы подчеркивают, что дело не столько в количественных характеристиках активности мальчиков и девочек, сколько в качественных характеристиках.
Это качественное различие в проявлении мужской и женской активности обнаруживается и у взрослых, особенно когда дело касается общественной и политической активности (см. раздел 12.3).
В отношении двигательной активности имеются и количественные различия (см. раздел 12.1).
Общительность. По данным Н. В. Бирюковой с соавторами (1976), обследовавшими около 800 школьников с 1-го по 10-й класс (рис. 6.1), экстравертов больше среди мальчиков, а интровертов — среди девочек.
Рис. 6.1. Экстраверсия (А) и интроверсия (Б) у школьников разного пола
Л. Фрэнсис и П. Пирсонс (L. Francis, P. Pearsons, 1993) приводят данные, из которых тоже следует, что экстраверсия ненамного выше у мужчин (исключая постоянно посещающих церковь). Большее, чем у женщин, количество высокообщительных мужчин выявлено Р. К. Малинаускасом (2001). И. М. Никольская (2001) обнаружила как тенденцию бОЛьшую замкнутость девочек, а А. И. Винокуров — бОЛьшую общительность мужчин.
Психотизм. По Г. Айзенку (H. Eysenck, 1992) и Л. Фрэнсису и П. Пирсонсу, высокие оценки по шкале психотизма более характерны для мужчин, чем для женщин. Это значит, что мужчины более склонны к конфликтам и асоциальному поведению, а также к неадекватности эмоциональных проявлений.
Отношение к похвале. Н. Н. Обозов отмечает, что существуют различия между полами в отношении к похвале и вознаграждению. Женщина испытывает потребность в том, чтобы ее работа была отмечена окружающими. Поэтому домохозяйки и женщины, находящиеся на пенсии, часто страдают от неудовлетворенной потребности в признании, невнимания членов семьи и недооценки их труда (А. Келам и И. Эббер, 1985).
Мужчина тоже любит, когда его хвалят за работу, но в то же время если он уверен, что выполнил ее хорошо, то высокое мнение о себе он будет иметь даже в том случае, если его работа не будет признана другими. Следовательно, мужчины более независимы в своих самооценках от мнения окружающих.
Моральное развитие. Имеющиеся данные весьма противоречивы. По некоторым данным, половых различий в моральных суждениях у детей младше 10 лет нет. С 10-12 лет, по данным Нэнси Айзенберг (N. Eisenberg, 1989), девочки дают ответы, более проникнутые заботой и состраданием, чем мальчики их возраста. Однако автор объясняет это не гендерными различиями, а тем, что девочки созревают быстрее мальчиков. В ответах юношей и девушек таких различий уже не обнаруживается.
По данным В. М. Погольша (1997), женщины имеют более высокие показатели по моральным установкам. С другой стороны, И. М. Никольская (2001) отмечает, что недобросовестность и безответственность с точки зрения взрослых чаще отличают девочек, чем мальчиков. С. М. Петрова (1995) выявила, что у девушек показатель нравственной мотивации ниже, чем у юношей. Кэрол Гиллиган (C. Gilligan, 1982) с помощью методики Л. Кольберга, которой определяется уровень морального развития, обнаружила, что девочки и женщины обычно получают более низкие оценки за разрешение моральных дилемм, чем мальчики и мужчины. Однако К. Гиллиган считает, что это еще не значит, что лица женского пола имеют более низкий уровень морального развития, просто они используют другие критерии для вынесения своих моральных суждений. Ведь мальчиков и девочек с детства учат ценить разные качества. Гиллиган считает, что существуют два разных типа морального рассуждения: один базируется на понятии абстрактной справедливости, а другой — на человеческих отношениях и заботе о ближнем. Первый тип характерен для мужского мышления, второй — для женского. Мужчины часто строят свои рассуждения вокруг прав человека; женщины же рассматривают нравственные проблемы с точки зрения заботы о нуждах других людей. Однако и эти различия не являются абсолютными, так как многие женщины высказывают моральные суждения, руководствуясь приоритетом справедливости, а некоторые мужчины решают нравственные вопросы с точки зрения заботы о людях.
Честность и ложь. Распространено мнение, выраженное еще Н. А. Бердяевым, что «Женщины лживее мужчин, ложь есть самозащита, выработанная историческим бесправием женщины со времен победы патриархата над матриархатом» (1991, с. 79). О большей лживости женщин писал и О. Вейнингер (1991). С другой стороны, В. В. Знаков (1999) выявил, что лица женского пола считают себя более честными, чем лица мужского пола.
В более ранней работе В. В. Знаков (1997) показал, что важную роль в понимании неправды, лжи и обмана мужчинами и женщинами играют в разной степени сознаваемые теми и другими механизмы психологической защиты. В общении женщины в большей степени, чем мужчины, обращают внимание на побудительные причины и последствия неправды лжи и обмана. Они придают большее значение сокрытию и представлению в искаженном виде Мыслей И Чувств, чем фактов. Женщины обращают внимание на процессуальные, коммуникативные аспекты искажения и анализируют, можно ли морально оправдать людей, совершивших их. Мужчины связывают неправду, ложь и обман в основном с искажением фактов. У мужчин смыслоразличительные признаки названных феноменов представлены когнитивным знанием и нравственной оценкой Результата Их воздействия на собеседников.
Как отмечает В. В. Знаков (1999), «проблема значительно усложняется и становится менее однозначной, если ее перевести в плоскость психологического анализа разных степеней осознания субъектом своего намерения солгать или обмануть. У некоторых женщин первоисточником обмана оказывается "маленькая неправда", безобидное преувеличение, в основе которого лежит естественное и осознанное желание наилучшим образом представить себя в глазах собеседников. Существенную роль в этом, очевидно, играют механизмы психологической защиты. Вначале неправда требует самооправдания, обычно основанного на очень пристрастном и необъективном отражении социального окружения. Затем, переходя в привычку, становясь компонентом нравственного сознания личности, неправда нередко заменяется сначала полуосознаваемым, а потом вполне сознательным обманом и даже ложью (которым тоже подыскивается "разумное" самооправдание). В результате такая женщина может считать себя честным человеком, допускающим невинную ложь там, где, по ее мнению, без этого не обойтись. У мужчин ложь и обман чаще бывают ситуативными: они точнее могут описать ситуации, в которых лгут, и отчетливее осознают, зачем, с какой целью это делают. А поскольку они знают обстоятельства, в которых нарушают известную им моральную норму, то критичнее женщин относятся к собственной честности. Следствие самокритичности — более низкие самооценки» (с. 204).
<Женщины слишком не доверяют мужчинам вообще и слишком доверяют им в частности. Г. Флобер>
В. В. Знаков считает, что для женщин при определении сущности неправды, лжи и обмана наиболее субъективно значимым является не объективно достоверное знание, а Вера В правильность своего понимания проблемы. Автор считает это естественным, потому что знание обычно характеризуют факты объективной действительности, а вера соотносится с мыслями, эмоциями — тем, что образует «эмоциональное поле» общения людей. Для женщин характерно возвращение к совершенным ими лжи и обману, переосмысление поступка, эмоциональные переживания, приводящие иногда к раскаянию. Большую роль в этом играет идентификация женщин с обманутым человеком, представление его мыслей, эмоций, что вызывает сопереживание ему. Все это способствует тому, что у женщин преобладает добродетельная ложь (В. В. Знаков, 1997).
<В одном вопросе мужчины и женщины, безусловно, согласны между собой: и те и другие не доверяют женщинам. Г. Менкен, американский сатирик>
В отличие от женщин, мужчины определяют сущность неправды, лжи и обмана через Знание, рациональное осмысление их типичных признаков, а также вреда, причиняемого ими в общении. Поэтому решение о том, соврать или нет, принимается ими с учетом ряда моментов: человека, которого надо ввести в заблуждение, выгоды от этого, вероятности разоблачения и т. п. Основанное на знании понимание ситуации как бы защищает их от необходимости сильных эмоциональных переживаний в случае лжи и обмана.
«Почему-то принято считать, что лживы именно женщины. Действительно, мы легко говорим неправду, однако это очень несущественная ложь. Мы опаздываем на свидание и придумываем на ходу достоверные объяснения, что сломался поезд метро и его долго чинили. Мы изобретаем правдивые истории, почему именно сегодня не можем пойти в театр с Петей, поскольку, если честно, уже договорились пойти на концерт с Пашей. Мы часто приукрашиваем правду, рассказывая об отношении к нам мужчин, о наших профессиональных победах. А еще мы говорим мужьям, что эта кофточка стоила всего пятьсот рублей, в то время как она обошлась нам в две с половиной тысячи. Короче, женщина лжет часто и охотно, но по мелочи. С целью сберечь мужские нервы.
Мужчина же в состоянии придумать себе «легенду» не хуже Штирлица. В ней будут родители-аристократы, Оксфорд, первый заработанный миллион, внезапное предательство друга, банкротство, алчная бывшая супруга, которой он оставил особняк и машину, а также многое другое. Я сама неоднократно сталкивалась с подобными гражданами и каждый раз крайне удивлялась, когда все оказывалось лишь плодом их воображения. Мне казалось, что так вдохновенно лгать нормальный человек не способен в принципе…
Увы, для многих представителей сильного пола ложь — это своеобразный уход от безотрадной действительности. Возможность показать себя в выгодном свете. Они придумывают свой воображаемый мир, и единственным их благодарным слушателем оказывается женщина. Как говорил австрийский писатель Карл Краус: «Я долго остаюсь под впечатлением, которое я произвел на женщину…» Бывает, мужчины лгут, что называется, «из любви к искусству», а бывает, под этим кроются очень коварные цели» (Е. Серова, с. 104-105).
Конформность. В ряде работ показано, что конформность женщин выше (А. П. Сопиков, 1969; W. Hartup, 1958; B. Fagot, 1978; L. Osman, 1982). Это имеет следствием и различия в типе мотивации (см. раздел 6.3). В исследовании Л. Османа это было выявлено при наблюдении за тем, как мужчины и женщины переходят улицу на красный цвет светофора. Мужчины идут первыми чаще, чем женщины, однако женщины чаще нарушают правила вслед за более решительным нарушителем. Автор делает вывод, что женщины более податливы к требованиям, запрещающим нарушение правил, но одновременно более конформны к групповому давлению.
Далее в работе Игли (Eagly, Carli, 1981), на которую ссылается Ш. Берн, отрицая бОЛьшую конформность женщин, были обнаружены половые различия в подверженности внешнему влиянию, хотя и небольшие (но на статистически значимую величину).
Мне кажется, когда психологи-женщины пытаются отрицать Реальные Факты, они подсознательно имеют в виду, что наблюдаемые различия не предопределены природой, т. е. нет врожденных различий. Отсюда и противоречивость позиции в отношении половых различий. С одной стороны, их вроде бы нет, а с другой стороны, все же дается объяснение различиям, которые, как оказывается, все-таки есть. Это отчетливо проявилось у Ш. Берн при обсуждении вопроса о конформности. Вопреки первоначальному утверждению об отсутствии различий в конформности между мужчинами и женщинами, Ш. Берн далее дает объяснения имеющимся различиям и прямо пишет о меньшей конформности мужчин: «Этот факт может объясняться тем, что женщины — более "общественные" создания и, следовательно, стараются сохранить гармонию в группе и добрые чувства ее членов друг к другу (Eagly, 1978; Eagly and Wood, 1985). Мужчины могут быть также менее конформны из-за социальных норм, которые предписывают им быть независимыми и не поддаваться влиянию со стороны. Было обнаружено, что мужчины менее конформны в ситуации, когда они считают, что члены группы знают их мнение, чем тогда, когда они уверены, что другим их мнение неизвестно. На конформность женщин этот фактор не оказывал никакого влияния (Eagly et al., 1981)» (2001, с. 113). Игли склонна объяснять выявляемые различия в конформности мужчин и женщин их статусными различиями: в повседневной жизни мужчины стремятся достичь положения с высоким статусом и широкими полномочиями. Поэтому часто можно видеть, что мужчины оказывают влияние, а женщины поддаются. Это объясняет, по мнению Игли, тот факт, что в реальной жизни складывается впечатление о гораздо большем различии в степени повседневного конформизма полов, нежели выявляется в научных исследованиях, в которых мужчинам и женщинам отводится одинаковая роль.
В ряде работ западных психологов показано, что, когда затрагивались женские темы, мужчины были более склонны к конформному поведению, чем женщины, и наоборот. Отмечается и тот факт, что 79 % исследований, в которых были обнаружены половые различия в пользу большей внушаемости женщин, были осуществлены мужчинами, а также то, что исследователи-мужчины обнаруживали более значительные различия, чем их коллеги женского пола, исходя из чего Игли и Карли сделали вывод, что ученые склонны излагать результаты своих исследований в таком виде, который бы польстил тому полу, к которому они сами принадлежат. Но если это и так, разве не может тот же упрек быть адресован и исследователям-женщинам?
<Уважайте и оберегайте женщин, носите их на руках, а на голову они и сами сядут! А. Абу-Бакар, современный даргинский писатель>
Другое дело, если эти различия обусловлены только социальными факторами. При изменении последних могут исчезнуть и наблюдавшиеся различия. Так, Игли отмечает, что в исследованиях конформности, опубликованных до 1970 г., 32 % указывают на большую подверженность влиянию у женщин, тогда как из 40 исследований, выполненных позже, лишь 8 % обнаружили такие различия.
Способность оказывать влияние на других. В. М. Погольша (1997, 1998) показала, что женщины, способные оказывать влияние на других, отличаются от остальных женщин некоторыми чертами, которые традиционно считаются мужскими (догматизм, уверенность, саморегуляция) и слабо развитыми «женскими» чертами (уступчивость, эмпатия). Влиятельные же мужчины отличаются от мужчин в целом тем, что им присущи определенные черты «фемининности» (доверие, невротичность) и слабо развиты некоторые «маскулинные» черты (например, авторитарность).
Выявлены и различия между мужчинами и женщинами с низким влиянием. Женщины с низким личным влиянием отличаются от женщин с высоким и средним влиянием тем, что имеют самый высокий показатель удовлетворенности отношениями с близкими людьми, самоуважения, удовлетворенности жизнью. Мужчины с низким личным влиянием, напротив, меньше всех удовлетворены жизнью и отношениями с близкими людьми, у них самое низкое самоуважение.
Результаты исследования позволили В. М. Погольша считать, что ситуация с невлиятельными мужчинами более тревожна, чем с невлиятельными женщинами. Несмотря на имеющийся интеллектуальный потенциал, этим мужчинам труднее удаются компенсаторные формы влияния, они более остро переживают неудачи. Неудовлетворенность жизнью и отношениями с близкими им людьми усиливается за счет полоролевых стереотипов, предписывающих мужчинам быть независимыми, иметь более широкий, чем у женщин, круг влияния, не ограничивающийся семьей, и более высокий статус в деловой сфере. В социуме мужчинам предоставлены более широкие возможности для реализации личного влияния, что наделяет их большой ответственностью за свой социальный статус, провоцируя при неудаче развитие тревожности, снижение самоуважения и удовлетворенности жизнью.
В то же время социум, накладывая ограничения на сферы распространения женского влияния, способствует безболезненной адаптации женщин в современном обществе в случае отсутствия способности личного влияния.
Агрессивность мужчин и женщин. Прежде всего нужно отметить, что агрессивность как свойство личности и агрессивное поведение (форма проявления агрессии) — разные вещи, хотя часто в психологической литературе их отождествляют. Агрессивность — это склонность к агрессивному реагированию при возникновении фрустрирующей и конфликтной ситуации. Агрессия же — это поведение человека в этих ситуациях. В данном разделе речь пойдет только об агрессивности как свойстве личности. Агрессивное поведение лиц мужского и женского пола рассматривается дальше в разделе 8.8.
По данным О. С. Баранник (1999), уже с дошкольного возраста наблюдаются половые различия в агрессивности. У мальчиков больше выражены враждебность, конфликтность. У девочек же этого возраста больше выражены тревожность и незащищенность.
П. А. Ковалев, подробно изучивший этот вопрос, выявил, что склонность к агрессии (агрессивность, конфликтность) во всех возрастных группах школьников и студентов (кроме 7-го класса) выше у лиц мужского пола по сравнению с лицами женского пола. Наблюдается два пика повышения агрессивности: у мальчиков в 12 лет и 14-15 лет, у девочек — в 11 лет и 13 лет.
Тот факт, что агрессивность у мужчин выше, чем у женщин, установлен во многих исследованиях, хотя некоторые авторы это, казалось бы очевидное, положение оспаривают. Так, Т. Тигер (T. Tieger, 1980) на основе обстоятельного анализа данных заключает, что до 6 лет различий в агрессивности между мальчиками и девочками нет и что появляющиеся в дальнейшем различия обусловлены полоролевым воспитанием. А. Фроди и Дж. Маколэй (A. Frodi, J. Macaulay, 1977) тоже считают мнение о большей агрессивности мужчин неверным. Они пишут, что женщины, обладая более выраженной эмпатией, тревожностью и чувством вины, подавляют у себя открытое проявление агрессивности там, где мужчины ее проявляют. На самом деле женщины не менее склонны к агрессии, если расценивают свои действия как справедливые или чувствуют себя свободными от ответственности.
А. И. Винокуров (1996) тоже отмечает большую агрессивность и напористость женщин.
Очевидно, что решение вопроса о том, кто более агрессивен — мужчины или женщины — во многом определяется видом агрессивности, тем, на кого она направлена. Например, Е. В. Козыревой (2002) показано, что в среднем склонность к аутоагрессии (направленной на себя) несколько больше выражена у женщин, чем у мужчин, а склонность к гетероагрессии (направленной на других) несколько больше у мужчин, чем у женщин. По данным М. К. Омаровой (2002), у девушек установка на самообвинение выражена больше, чем у юношей, что подтверждает результаты исследования Е. В. Козыревой.
Мстительность — это склонность человека к агрессии в отплату за причиненное зло. Изучение мстительности П. А. Ковалевым у школьников 5-11-х классов показало, что, во-первых, во всех возрастах мстительность у мальчиков выражена больше, чем у девочек, и, во-вторых, наибольшая мстительность у мальчиков наблюдается в возрасте 12 и 14-15 лет (рис. 6.2). У девочек существенной возрастной динамики мстительности не выявлено.
Рис. 6.2. Возрастная динамика мстительности
Стремление к лидерству, доминантности, независимости. Б. Фагот (B. Fagot, 1978) и В. Хартуп (W. Hartup, 1958) пишут, что девочки по сравнению с мальчиками не стремятся к лидерству, потому что более боязливы и застенчивы, не уверены в своих силах, более конформны, легче подвергаются фрустрациям. Э. Игли с соавторами (1995) высказывают мнение, что мужчины являются инструментальными лидерами, а женщины — социальными.
Доминантность у женщин сопровождается независимостью от социальных условий, гетероагрессивностью, у мужчин же — зависимостью от мнения группы. Самостоятельность в принятии решений женщины рассматривают как позитивное качество, связанное со свободой самопроявления в общении, мужчины же рассматривают ее не столь позитивно. Для них такая самостоятельность означает оторванность от группы, ожидание негативного отношения к себе, сверхконтроль.
Как показала В. М. Погольша (1997), мужчины значимо отличаются от женщин авторитарностью, склонностью к риску, догматизмом и автономностью; женщины же имеют более высокие показатели по импульсивности, отчужденности.
По данным Р. Бернрейтера (R. Bernreuter, 1938), мужчины более самоуверенны и независимы, чем женщины, что может проистекать как от более низкой их невротичности, так и от завышенных самооценок. Сходные данные получены много лет спустя А. И. Винокуровым (1996): мужчины более добродушны, социально свободны в поведении, самостоятельны, находчивы, предпочитают принимать собственные решения. Ю. Е. Кочнева и О. А. Шабалина (2000) тоже установили, что мужчины проявляют большую склонность к автономии.
Локус контроля. Наличие у мужчин большей доминантности, независимости объясняет тот факт, что, как показали К. Муздыбаев (1983), А. В. Визгина и С. Р. Пантилеев (2001), Внутренний локус контроля (Интернальности), т. е. осознание себя как субъекта, способного влиять на внешние события, имеет для мужчины бОЛьшую значимость, чем для женщины.
Показано (H. Kulas, 1988), что с возрастом у мальчиков возрастает интернальность, а у девочек — экстернальность. По данным С. И. Кудинова (1998), интерналы разного пола по-разному проявляют свою высокую информационную потребность. Женщинам нужна вся информация, и не важно, актуальна ли она для них именно сейчас; они собирают сведения о мире, чтобы стать более компетентными в общении. Конечной целью их усилий обычно является признание их значимости в рамках референтной группы. Для мужчин важнее результат сам по себе — как веха его личных достижений, имеющих ценность вне зависимости от мнения окружающих.
По данным А. К. Канатова (2000), у мужчин во все возрастные периоды, исключая возраст старше 55 лет, уровень субъективного контроля несколько выше, чем у женщин того же возраста (табл. 6.1).
Таблица 6.1. Выраженность субъективного контроля у мужчин и женщин, баллы
|
Пол |
До 25 лет |
26-40 лет |
41-55 лет |
Старше 55 лет |
|
Мужчины |
5,8 |
5,4 |
5,4 |
4,4 |
|
Женщины |
5,4 |
5,1 |
4,3 |
4,6 |