Издавна известны внезапные приступы страха. Они бывают не только у психически больных, но и у людей практически здоровых. Приступы паники (ПП) обычно возникают в момент сильного эмоционального стресса из-за опасности, борьбы, ссоры, молчаливого конфликта и т. п. Они могут быть в начале опьянения алкоголем, наркотиком. Но могут проявлятся и на пике физического напряжения при ответственных действиях. Однако ПП может возникнуть и, казалось бы, безо всяких причин (автохтонно). «Паническая атака» возникает неожиданно, разворачивается быстро, достигая максимума за несколько минут, длится не дольше получаса, редко — один час. Бывают частые ПП — три-четыре раза в неделю и нечастые —два-три раза в год. На основании обширного клинического опыта академик А. Б. Сму-левич высказал мнение, что панические приступы могут быть и более продолжительными, длясь часами и даже по нескольку дней [Смулевич А. Б., 2006].
Главный симптом ПП — страх, охватывающий человека. Ужас подчас начинается в животе («под ложечкой») либо в груди (кажется — в сердце) и быстро заполняет все тело, захватывая «каждую клеточку тела». Как при всяком остром стрессе, люди при панической атаке либо сверхактивны — рыдают, стонут, с мольбой простирают руки, мечутся, вопят, убегают. Или, напротив, приступ паники парализует человека. При этом у одних тело «деревенеет», руки, ноги в страхе прижимаются к телу, глаза расширены, либо веки судорожно сжаты. У других паническая пассивность проявляется в слабости отдельных мышц («чашка выпала из рук»,
«коленки подогнулись»), и даже как полная (катаплексическая) расслабленность всего тела («весь как кисель», «весь совсем обессилел»). Бывает, что люди в страхе боятся пошевельнуться.
Важным компонентом панического приступа всегда бывают вегетативные расстройства (врачами диагностируется «симати-котонический криз», реже — «вагоинсулярный криз»). Человек чувствует сердечные боли, частое сердцебиение, перебои ритма, замирание сердца, головокружение, внезапный «холодный пот», волны жара и озноба. Все это еще больше страшит человека. Особенно пугающим становится затрудненное дыхание, ощущение нехватки воздуха, «раздельная одышка», когда быстрый глубокий вдох осуществляется преимущественно животом, а выдох — грудью.
Если паническая атака начинается со «страха в животе», то дальше могут быть и другие желудочно-кишечные расстройства: тошнота, отрыжка, рвота, неудержимый понос («медвежья болезнь»). Такие вегетативные кризы могут быть и при неврозах, и посттравматических стрессовых расстройствах.
При панических атаках нередки переживания с дереализацией действительности: ирреальность всего происходящего, удаленность или отдаленность всего вокруг. Бывает состояние деперсонализации: сноподобное состояние, «странные» ощущения в голове и других частях тела. Академик А. Б. Смулевич полагает, что дереализация и деперсонификация сопровождают ПП только при эндогенных психических заболеваниях [там же].
У людей при панической атаке наблюдаются и двигательные нарушения: обездвиженность (атаксия), «насильственные», невольные движения — вытягивание («простираниевверх»), выворачивание («заламывание»), скручивание рук.
Неоднозначны взгляды на причины панических расстройств. Многие обращают внимание на нейрохимические процессы в головном мозге, на повышение содержания в крови катехоламинов, на выброс в кровь серотонина, на содержание в крови углекислоты и лактозы и т. д. И все же нейрохимические сдвиги — это лишь звенья в механизмах возникновения панических расстройств. Более значимы внешние причины (психотравмы и физические стрессоры) и внутренняя предрасположенность: врожденная или приобретенная из-за психологических травм.
Отмечено, что психотерапия бывает малоэффективна при ПП, хотя лекарственное лечение не должно проводиться без психотерапии. При повторных ПП обязательна консультация у психиатра, чтобы не проглядеть эндогенные психические болезни (см. подробнее [Баранов П. А., 2006 ]).
Здесь уместно высказать гипотезу о «критической массе психической травмы» (КМПТ), при достижении которой, т. е.
накоплении некоего предельно-терпимого уровня психического травмирования, будто бы вдруг возникает вспышка-приступ защитной (или квазизащитной) активности. При этом возможен преимущественный «локус психической травматизации», можно оценивать «интенсивность и время накопления КМПТ». Возможно, следует учитывать «индивидуальную предельную психическую емкость психотравмирующих факторов (терпимость к ним)». Она уменьшается при усталости, болезни, старческой инволюции.
Следует учитывать «потоки накопления КМПТ» как преимущественно из внешней среды (экзогенные стрессоры), так и из внутриорганизменной среды (эндогенные). При достижении КМПТ приступы защитной (квазизащитной) активности проявляются по-разному. Это могут быть приступы интенсификации эмоциональных переживаний. И не только страха, но и злобы (слабые — с ворчливостью, со сварливостью и с сильнейшей яростью внезапного безумства) либо приступы обиды и даже приступы радости, кажущейся окружающим неадекватной. При КМПТ, как указывалось, могут быть приступы вегетативной квазизащитной активизации. Надо полагать, она проявляется не только как изменение частоты, ритма сердцебиений, одышка, «холодный пот» и т. п., но и как строго локальные вегетативные дисфункции, вызывающие приступ мигрени, с болями в половине головы (гемикрония).
Требует дальнейших исследований вопрос: можно ли рассматривать приступ эпилепсии, т. е. квазизащитной двигательной активности (реализующейся в виде простейших моторных актов) как отдаленный аналог «психологических приступов», возникающих при достижении КМПТ? Обширные клинические исследования указывают на то, что приступ эпилепсии начинается при критическом накоплении болезнетворных факторов, исходящих из места давнего травмирования мозга, черепа, мозговых оболочек. Процессы, «накопительноистощающие» психику, могут быть важным фактором обострения неврозов, «разворачивания» обширной симптоматики посттравматического стрессового расстройства (после латентного периода) и, конечно, причинным фактором окончания ремиссий при эндогенных психических болезнях (их мы здесь не рассматриваем).
Возможно, следует оценивать и позитивные формы накопления «критической массы психического напряжения» (но не травмы). Примерами этого могут стать приступы творческого озарения (инсайты), наступающие после длительного интеллектуального (часто мучительного!) напряженного поиска решения, истины. Однако это свойственно лишь креативным личностям (см. подробнее 4.1.3 Б).
И еще, приступы «алекситимии невесомости», отмеченные нами после чередования недолгих перегрузок и невесомости в авиационных полетах по параболе (см. 4.5), также следовало бы экспериментально оценить с учетом концепции КМПТ.