Дискомфортные ощущения и переживания наших испытуемых при длительном дистрессе-кинетозе (их психическая депрессия, признаки алекситимии) сопоставимы с симптоматикой, когда при тяжелой стрессовой ситуации временно нарушается пользование ресурсами правополушарных возможностей [Kuhl J., Beckmann J., 1994]. Это блокирует любые формы конструктивного поведения и психической активности [Ротенберг B. C., Аршавский В. В., 1984; Ротенберг B. C., 2001].
Данное сопоставление наводит на мысль, что эмоционально-поведенческие реакции (и расстройства) при действии гравиинер-ционных (пространственных) стрессоров в наших экспериментах можно оценивать (диагносцировать) как проявление ослаблен-ности (либо субдоминантности, или же сверхчувствительности к гравиинерционному стрессу) правого полушария головного мозга.
Вторичная алекситимия, обнаруженная мной при повторах недолгого гравиинерционного стрессора (в режимах невесомости), оказалась «мостиком» к пониманию причин двух основных видов стрессового эмоционально-поведенческого реагирования: активного и пассивного. Концепция асимметрии полушарий головного мозга [Rotenberg V. S., 1979 и др.] позволяет видеть в алекситимии проявление слабости (либо более высокой чувствительности, в конечном итоге обусловливающей повышенную уязвимость при избыточной нагрузке) правого полушария. А т. к. после недолгих пребываний в невесомости алекситимия временно возникала лишь у определенного ряда людей («пассивных тошнотиков»), то допустимо предполагать, что она была обусловлена слабостью (или субдоминантностью? или повышенной чувствительностью? или гиперреактивностью?) правого полушария этих людей. Это подтверждается и тем, что только у них наряду с алекситимией были недолгая психическая субдепрессивность (как отдаленный аналог «выученной беспомощности») и вегетативные расстройства (в которых можно видеть аналоги психосоматических нарушений), возможные при правополушарных дисфункциях.
Таким образом, концепция межполушарной асимметрии должна учитываться при понимании двух кардинальных типов стрессовой защиты от реального или гипотетического врага: «экстернальной защиты» от внешних угроз (защитная активизация эмоций и поведения) и «интернальной защиты» (вегетативной, психосоматической) от внутренних (внутри организма) вредящих агентов.
Правомерно предположение, что функциональная недостаточность правого полушария способствовала появлению у ряда людей стрессовой пассивности поведения в невесомости (при пространственном стрессоре) из-за того, что стрессогенная пространственная среда (с ее континуальностью, т. е. целостностью и непрерывностью) «осваивается» преимущественно «правополушарным сознанием». Исходя из этого, можно думать, что возникновение при невесомости в закрытой кабине двух взаимоисключающих (альтернативных) потоков информации о физическом пространстве вводило в состояние стрессовой пассивности (с субдепрессией и алекситимией) лишь тех людей, у кого была (либо временно возникала) функциональная недостаточность правого полушария головного мозга.
И все же требует дополнительных экспериментальных подтверждений предположение, что стрессовые вегетативные расстройства, т. е. активизация вегетативной (психосоматической) «защиты», также сопряжены с индивидуальными особенностями межполушарной асимметрии.
Может быть, дифференциация людей на стрессово-пассивных и стрессово-активных при иных стрессорах (не пространственных) не связана с межполушарной асимметрией. Иными словами, люди, пассивные из-за одних стрессоров, могут оказаться активными при других стрессогенных воздействиях. Однако накапливаются сведения о меньшей устойчивости к психической травме людей с правополушарным доминированием. «Показано также, что испытуемые с преобладанием левого поля зрения (правого полушария) менее доминантны в социальных отношениях, при рассмотрении признаков психологической дезадаптации у них в большей степени выражена межличностная сензитивность (чувство неполноценности в социальных контактах, негативные ожидания в социальных отношениях) и фобическая тревожность. В области психологических защит доминирование левого поля зрения (правого полушария) связано с такой защитой, как реактивное образование, а доминирование правого поля зрения — с защитным механизмом "замещения"» [Тарабрина Н. В., 2007, с. 11].
В заключение можно вспомнить, что врачи-психиатры, вместе с нами лично участвовавшие в первых авиационных полетах с режимами невесомости, неоднократно отмечали, что у некоторых испытуемых с наиболее выраженными реакциями во время невесомости и сразу после нее трансформировалось психическое состояние: изменялись не только эмоции, поведение, но и содержание высказываний, логика суждений (тогда к полетам мной привлекалось много людей нетренированных, без летной подготовки, не прошедших специального строгого медицинского отбора). У ярко выраженных «пассивных тошнотиков» эти изменения напоминали шизофрено подобную симптоматику, а у «активных пугливых весельчаков» (с их послеполетной булимией) гебофреноподобную симптоматику. Недавние исследования шизофрении с учетом концепции межполушарной асимметрии [Cutting J., 1992,160,583-588: Rotenberg VS., 1994, с. 18,487-495 и др.] позволяют предположить возможность возникновения временных психических дисфункций под влиянием когнитивных пространственных стрессоров.
Напомню, что алекситимия нередко на время возникает при «стрессе жизни». Яркие художественные описания ее, например, у Марины Цветаевой в стихах «Две песни», «Рельсы» [Цветаева М., 1980, с. 143, 252].