Зооантропологическая сущность «активности» и «пассивности» при «звуковых ударах»

Исследования, проводимые нами в реальной боевой обстановке (в Чечне, на Ближнем Востоке и др.) и на военных учениях, всегда обнаруживали возрастание стрессовой активности у одних людей и ее уменьшение, т. е. нарастание стрессовой пассивности, у других. Это происходило, конечно, при различных достаточно громких зву­ках боя. Хорошо известно, что неожиданный громкий звук — одно из двух физических внешних воздействий (второе — внезапное про-валивание, падение в пустоту), пробуждающих у людей (и у многих животных) врожденный страх, ужас предстоящей гибели.

Ведь грохот сигнализирует о том, что что-то огромное, на­верное, падает на тебя (а провали вание в бездну опасно ударом о ее дно).

Для чего при этом одни реагируют «активно», другие «пассив­но»? И что лучше, «активность» либо «пассивность» при стрессе? Попробуем ответить, используя простые примеры.

Мы неоднократно наблюдали в реальной и учебной боевой обстановке солдат, когда им было приказано во время артналета или при бомбежке сидеть в окопах, в боевых укрытиях, ни в коем случае из них не выходить и не прекращать наблюдения за окружающей местностью, чтобы своевременно заметить при­ближающегося противника.

Когда при этом на солдат «обрушивался» грохот артналета (или его имитации), то у них у всех, конечно, возникал акустиче­ский стресс. Большинство продолжало выполнять боевое задание. Более-менее спокойно они сидели в укрытиях, пытаясь заметить противника. Это «конструктивное» реагирование при стрессе.

Однако некоторые в ужасе выскакивали из укрытия и бежа­ли, как говорится, «сломя голову», невесть куда. Это стрессово неадекватная задачам боя активность поведения и эмоций. Другие, немногие, напротив, падали на дно окопа (нередко «с полными штанами»), лишаясь боеспособности. Так проявлялась стрессовая неадекватная пассивность. Сколько их было, таких неадекватно реагировавших, это зависело от «обстрелянности» солдат и интенсивности боевых звуков.

Реальный артналет поразит осколками снарядов, ракет скорее всего тех, кто мечется в страхе по полю боя. Могут погибнуть и те, кто ведет бой высовываясь, выглядывая из-за укрытий. Тот же, кто в ужасе без сил упал на дно окопа, забился в дальний угол блиндажа, вероятнее всего, выживет и, вернувшись с войны, женившись, даст продолжение семье, человеческому роду.

Представим другой вариант. Снаряд попадает в окоп. Взрыв убивает всех — и конструктивно, и пассивно реагировавших при стрессе. А вот тот, кто еще до этого при первых звуках боя, не контролируя себя, в ужасе выскочил из окопа и убежал — спасется. Тогда уж он после боев сможет стать продолжателем семьи, рода.

Занимаясь альпинизмом, автор бывал свидетелем камнепадов в горах, когда с большой высоты, с крутизны срывался камень (величиной со стол или с автомобиль) и прыжками по 100-200 м с грохотом мчался вниз. Бывало альпинистская группа затаива­лась (стрессовая пассивность) и камень пролетал мимо. Но был случай, когда кто-то из нас, услышав надвигающийся грохот, ки­нулся бежать (стрессовая активность). И мы (еще два человека) побежали в разные стороны. В ту же секунду огромный обломок скалы ударил с лету в то место, где мы только что были.

Это, конечно, слишком упрощенные примеры разного стрес­сового поведения. Они лишь иллюстрируют поведенческие механизмы живых существ при «ударной опасности», при крат­ковременном стрессе. Такие адаптационно-защитные механиз­мы унаследованы людьми от животных предков. При крайней опасности, при смертельной угрозе в человеческом поведении проявляются звериные, природные рефлексы, почти отключая сознание. Природа как бы предусмотрела, чтобы хоть кто-нибудь да спасся при любой опасности. Для этого в человеческой (и в любой животной) популяции на всякий случай есть склонные при стрессе к активности либо пассивности.

При привыкании и обучении в конкретной (например, боевой) стрессовой обстановке большинство становится «конструктивно реагирующим», пока у них не иссякнут возможности так «защи­щаться», жертвуя частью популяции.

Таким образом, среди многообразия изменений двигательной активности, имевшей место во время и после экстремального аку­стического воздействия (звуков стрельбы) на интеллектуально-напряженного солдата, можно было выделить следующие основ­ные формы двигательных реакций:

— первоначальное кратковременное напряжение мускулатуры тела с преобладанием мышечного тонуса либо флексоров, либо экстензоров в тех или иных частях, т. е. «вздрагивание». Оно является природным, рефлекторным способом мгновенной мо­билизации (пробуждения) всего массива мышц человека, чтобы потом быть готовым к борьбе, бегству либо к другим срочным действиям. При этом активизируется и сознание человека для организации этих действий рефлекторно или осмысленно;

—общая или частичная разгибательная реакция тела и конеч­ностей — рефлекторное проявление стрессово-активного поведения человека, вернее, принятия им позы готовности к активным действиям;

—общая или частичная сгибательная реакция тела и конеч­ностей — это начало стрессово-пассивного поведения, т. е. «пережидания опасностей», неприятностей (стрессоров);

—стрессовая пассивность могла быть первичной (у 22 солдат сра­зу после вздрагивания было замирание в позе «съежившись»). Пассивность при стрессе могла быть и вторичной (у солдат, активно двигавшихся сразу после звука выстрелов, но потом оказавшихся «съежившимися»);

—стрессовая активность на бегу с избыточным повышением тону­са мышц-разгибателей делало бег как «на ходулях» с чрезмерно распрямленной спиной, поднятой головой. Это было прояв­лением неадекватной стрессовой активизации двигательно-мышечной систем, небезопасной в боевой обстановке;

—нарастание стрессовой пассивности во время бега («скорчив­шись» на расслабленных ногах) может способствовать укры­ванию от вражеских пуль во время атаки. Однако это может помешать быстрому выполнению боевой задачи;

—последующая (после звука выстрелов) заторможенность движений, т. е. своего рода дискоординация движений «во времени», проявление незначительной мышечной напряжен­ности также могло быть причиной дискоординации движений. Это разные формы стрессовой рефлекторно-выжидательной пассивности;

—кратковременное состояние, напоминающее «восковую гиб­кость», следует оценивать как временное предпатологическое состояние, заслуживающее особого внимания при боевой подготовке. Это проявление пассивной формы защиты, унаследованное людьми от очень далеких животных пред­ков. Такая форма стрессовой «защиты» не проявляется при «нормальном стрессе» и свидетельствует о «пробуждении» психотических реакций;

—дрожание мышц тела (тремор) могло наблюдаться на фоне вышеперечисленных двигательных реакций как проявление испуга в его демонстрационной форме;

—изменения поведенческой активности с проявлениями эй­фории или, напротив, депрессивность — это разные виды стрессовой трансформации эмоционально-интеллектуальных процессов.

Updated: 12.01.2014 — 09:31