Все, что происходит здесь-и-сейчас, — зерно для мельницы терапии. Иногда лучше всего предложить пояснение непосредственно; в другие моменты лучше просто запомнить это событие и вернуться к нему позднее. Если, например, пациент в отчаянии плачет, гораздо лучше оставить вопрос «здесь-и-сейчас» до других времен, чтобы вернуться к этому происшествию позднее и сказать для этого: «Том, я бы хотел вернуться к прошлой неделе. Произошло нечто необычное: вы доверили мне гораздо больше ваших чувств и заплакали у меня на глазах в первый раз. Скажите, чем это было для вас? Что вы чувствовали, переступая преграды? Позволив мне увидеть ваши слезы?»
Помните, пациенты не просто плачут или демонстрируют свои чувства в пустоте — они совершают это В вашем присутствии, И именно изучение эпизода в контексте «здесь-и-сейчас» позволяет вам проникнуть в самую суть выражения чувств.
Или рассмотрим пациента, который может быть потрясен во время сеанса и, что обычно ему не свойственно, просит обнять его в конце. Если мне кажется, что это правиль —
Но, я обнимаю пациента, но на каком-то этапе, обычно на следующем сеансе, непременно возвращаюсь к этой просьбе и объятиям. Держите в уме то, что плодотворная терапия состоит из переменной последовательности: за Воскрешением в памяти И Ощущением Эмоции следуют Психоанализ И Интеграция Аффекта. Сколько нужно ждать, чтобы начать психоанализ эмоционального события. — вопрос клинического опыта. Часто, когда затронуты глубокие чувства — тоска, печаль, ярость, любовь, — лучше всего подождать, пока это чувство не остынет, а защитная реакция не уменьшится. (См. главу 40, «Куй, когда железо остыло».)
Джейн была очень сердитой, глубоко деморализованной женщиной, которая после нескольких месяцев терапии приобрела достаточную уверенность во мне, чтобы раскрыть глубину своего отчаяния. Снова и снова я был настолько тронут, что искал способ дать ей какое-то утешение. Но мне это никогда не удавалось. Каждый раз, когда я пытался это сделать, я уходил покусанным. Но она была столь хрупкой и столь гиперчувствительной к воспринимаемой критике, что я ждал много недель для того, чтобы поделиться этим наблюдением.
Все — в особенности эпизоды с повышенной эмоциональностью — подойдет для мельницы. Многие неожиданные события или реакции, происходящие во время терапии: терапевты могут получать агрессивные письма или звонки от пациентов, они могут быть не в состоянии предложить
Утешение, необходимое пациентам, они могут казаться всеведущими, им никогда не задают вопросы или всегда оспаривают их мнение, они могут опаздывать, делать ошибки в счетах, даже назначать двум пациентам одно и то же время. Хотя я чувствую себя неловко, проходя все эти эксперименты, я также ощущал уверенность в том, что, если я надлежащим образом подойду к ним, то смогу обратить их в нечто полезное в терапевтической работе.