ВНУТРЕННИЕ ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ СТРУКТУРУ ЭТНОСА

Развитие хозяйственной деятельности, которая привела к про­изводству и накоплению экономического потенциала в виде избы­точного продукта, создало все условия для выделения в автоном­ную личность человека, который владеет этими «избытками». По­лучая определенную автономию, такие личности стремятся закре­пить свое положение — освободить или уменьшить свои усилия в производстве конечного продукта и максимально увеличить свою долю при распределении продукта удовлетворения или его мено­вого эквивалента. С одной стороны, сотрудничество и борьба соз­дают социальную ситуацию, когда антагонистические отношения приводят к формированию структур, участвующих в производстве и требующих проявления совместных организованных усилий для достижения более высокой производительности, а с другой — поро­ждают стремление минимизировать удовлетворение производите­ля и присвоить излишки продукта как потенциал свободного пове­дения.

Данный потенциал надо сохранить и закрепить, кроме того, следует защитить право на участие в такого рода перераспределе­нии конечного совместного продукта производства. Возникающее с этой целью общественное образование является социальной струк­турой экономически господствующих индивидов — обладателей собственности. Такая структура эволюционирует в институты, обеспечивающие доминирование классовых интересов, которые в процессе автономизации и борьбы за обладание политической вла­сти свои руководящие органы повсеместно формируют из «сило­вых образований» — «вооруженных дружин», имеющих привилеги­рованный статус и осуществляющих жесткий, непримиримый ха­рактер соблюдения установленного порядка функционирования общества как целостной системы.

Таким образом, двойная природа взаимообусловленных совме­стных отношений, связанная со стремлением увеличить число участ­ников с целью облегчения усилий для получения конечного резуль­тата и минимизировать их число при его распределении, порождает объективные условия для возникновения насильственных действий в перераспределении остатка или излишка продукта совместной дея­тельности и превращении самого производителя в товар.

Сложный труд порождает необходимость координации совме­стной деятельности с учетом ее структурной сложности. Не менее сложна и проблема распределения конечного продукта труда, т. е. удовлетворение потребностей участников совместной деятельности.

Однотипная деятельность позволяет оценить долю труда каж­дого участника и определить, какое дополнительное усилие надо приложить при его отсутствии. Этот критерий и определяет опти­мальную численность совместно участвующих лиц в однотипно организованной деятельности. Рост эффективности результата со­вместных усилий имеет линейную зависимость, а его потребление — геометрическую, что и порождает критический уровень развития интенсивного производства. Любой из участвующих в удовлетво­рении своих потребностей может настолько предъявлять свое пра­во, насколько значимы его усилия в получении конечного результа­та. Данного рода процессы не могут носить национального или эт­нического характера. Следовательно, значимость его притязаний может соответствовать осуществленному вкладу, когда без его уча­стия уменьшается или становится недоступным получение конеч­ного результата. В свою очередь, самостоятельная деятельность с целью достижения удовлетворения своих потребностей невозмож­на. Этот факт определяет зависимость индивида в совместной жизнедеятельности, которая ставит его в подчинение от общества.

Накопление избытка труда увеличивает потенциальные воз­можности. Когда этот потенциал достигает величины обеспечения индивида, выбывшего из совместной деятельности на время более напряженной работы, после которого ее интенсивность нельзя со­хранить, то он может использовать право получения своей доли результата совместного труда. Фактически накопленный потенци­ал дает свободу поведения или определенную независимость. На­копление потенциального запаса на более чем допустимое время работы повышенной интенсивности оставшихся индивидов, кото­рые обеспечивают взаимообусловленную деятельность, ставит в зависимость их от поведения выбывшего, и тогда он может прину­дительно присваивать тот объем излишка, который остается после удовлетворения достаточного минимума остальных. Это снижает общую возможность или свободу, а сам избыточный продукт ста­новится средством удовлетворения привилегий, что порождает социальные условия среды удовлетворения, за которые организу­ется борьба, т. е. стремление завладеть избытком труда. Следова­тельно, возникает вопрос об установлении необходимого и доста­точного индивидуального потенциала, который обеспечивал бы наиболее эффективные и устойчивые совместные отношения.

В данном случае удовлетворение потребности направлено не на деятельность по созданию того, что может удовлетворить по­требность, а на приобретение того, что удовлетворяет эту потреб­ность. В зависимости от того, что требует меньше усилий, реализу­ется та форма поведения, которая более экономична в своей орга­низации.

Более сложно оценить значимость долевого участия в деятель­ности, которая строится на объединении разнопрофильного труда. Но и в этом случае оценка идет по конечному результату труда. Зависимость индивида будет определяться настолько, насколько без его участия снижается конечный эффект совместной деятель­ности. Если взаимозаменяемость позволяет его заменить с опре­деленной напряженностью в работе оставшихся, то это и составля­ет его свободу. Она эквивалентна степени увеличения напряжения оставшихся. Если же специфика деятельности отдельного индиви­да (или группы) полностью нарушает возможность получения ко­нечного результата совместного труда, то это определяет его по­тенциальное право получить весь избыток совместного труда. Это возможно в случае, когда накопленный потенциал достаточен, что­бы обойтись без результатов совместной деятельности. Для упре­ждения такого рода влияния создается резерв (своего рода депо) звена, однозначно определяющего конечный результат совместной деятельности.

С одной стороны, к этому стремятся те, кто зависит от диктата «узкого места» в организации совместной деятельности. Это про­является в увеличении числа лиц, способных выполнять необходи­мую работу, но с учетом возможностей удовлетворить потребно­сти всех. Так проявляется возможность повысить устойчивость и надежность взаимообусловленных отношений, но существует опас­ность объединения этой группы людей и их совместного диктата условий распределения конечного продукта относительно всех ос­тальных. На межличностное поведение индивидуумов этой группы распространяются ранее описанные отношения.

С другой стороны, существование господствующего звена -«узкого места» делает его привлекательным для освоения многи­ми. По мере своих, возможностей определенное число лиц достига­ет необходимого результата и этим снижает значимость «узкого звена», позволяя при предъявлении претензий одними заменить их более сговорчивыми или неприхотливыми. Все это в целом со сто­роны координирующего совместную деятельность органа требует целенаправленного учета спроса и предложения.

Рассмотренные условия определяют границы вариации прав и обязанностей взаимообусловленных совместных отношений в со­ответствующей социокультурной общности. В любых случаях коор­динация этих отношений требует установления механизма распре­деления избыточного продукта; или находящегося у господствую­щей части лиц, или как общественной собственности. В том или в другом случае это охрана от посягательств на потенциал, опреде­ляющий степень свободы, и координация использования этого по­тенциала. Общественные структуры, обеспечивающие эту деятель­ность, и составляют суть институтов власти. Появление государст­ва как института власти в соответствующем сообществе и предна­значено заниматься перераспределением результатов совместного труда, защитой сложившихся прав и обязанностей и координацией взаимообусловленных отношений.

В зависимости от эффективности совместной производствен­ной деятельности избыток труда или экономический потенциал позволяет при использовании его как общественного достояния уменьшить интенсивность труда всех участников взаимообуслов­ленных отношений либо при сохранении прежней интенсивности освободить или уменьшить усилия отдельных лиц, заняв их непро­изводственной деятельностью. Этот резерв или потенциал и опре­деляет уровень организации совместной взаимообусловленной дея­тельности или культуру соответствующего этнического сообщества.

Появление избыточного производства, распределение этого избытка или потенциала в одинаковой мере определяет структуру социальной организации общественных отношений в любом этни­ческом сообществе. На каждом уровне организации этих отноше­ний существуют определенные диапазоны индивидуальной авто­номности личности и ее зависимости от общественного труда. На­копление потенциала (избыточного труда) позволяет защитить себя при снижении функциональной деятельности вплоть до ее полного прекращения. Полные возможности отношений опреде­ляются суммой потенциально^ запаса и непосредственной функ­циональной деятельности. Накопление потенциальных запасов дает превосходство, но для накопления потенциальной энергии в виде результатов конкретного труда, его эквивалента, либо в свя­зях, обеспечивающих взаимозачетные обмены, существует предел. Этот предел определяет возможности социальной организации общественных отнощений конкретного социального слоя либо всей социокультурной структуры в целом. В пределах каждого социаль­ного уровня идет борьба за сохранение господствующего положе­ния, показатель которого можно определить как К = П, / П2, где К — коэффициент значимости стороны, обладающей потенциалом II,, к общественному потенциалу П2. Вариациями таких отношений мо­гут быть: господствующее положение либо «автономных» лично­стей, либо государства как обладателя общественной собственно­сти, либо промежуточный вариант распределения этого потенциа­ла между всеми членами общества, что увеличивает их взаимоне­зависимость, а следовательно, и организованность совместной деятельности.

Особенность психологии восприятия «мое» и «наше» заключа­ется в том, что, оценивая свой вклад, индивидуум исходит из той доли труда, которую он вносит для получения конечного результа­та. При этом возможна определенная ошибка в истинности этой оценки, но в целом среднестатистическая характеристика «мое» остается соответствующей доле внесенного труда. В свою очередь, со стороны оценки «наше», значимость вклада отдельного индиви­да определяется той средней напряженностью каждого, которая ложится на них в случае выбывания из «целого» отдельного лица. Значимость одного и того же вклада имеет существенную разницу со стороны «мое» и «наше». Фактически, свобода индивида опре­деляется отношением его вклада в общий результат, а значимость этого вклада оценивается каждой стороной различно, порождая объективные противоречия между индивидуальностью и общно­стью. «Целое» может оставаться при некотором увеличении на­пряженности совместного труда, а отдельное лицо нет.

Следует отметить, что избыточный индивидуальный потенци­альный запас создает свободу поведения личности, а следователь­но, меньшую организованность совместной деятельности и приво­дит к ослаблению общего потенциала социальной структуры в це­лом. Для сохранения определенной организованности во взаимо­обусловленных отношениях требуется осуществление контроля за допустимой границей индивидуального потенциала и его свобод­ным поведением, которое не должно нарушать эффективности со­вместной взаимообусловленной деятельности. В этом состоит од­на из функций институтов властной деятельности как координи­рующих социальных структур.

Построение устойчивых взаимообусловленных отношений из всевозможных вариантов осуществляется по принципу наименьше­го расхода усилий. Господствующее звено может осуществлять не­справедливое перераспределение конечного продукта, что прояв­ляется в эксплуатации на износ или уничтожении в том случае, если существует депонирующий запас производителя, т. е. возможность компенсации выбывшего лица. Этот путь реализуется путем при­нудительного подчинении исполнителей, физического насилия, либо создания условий безвыходного выбора своего социального положения.

Истинное устойчивое состояние взаимообусловленных совме­стных отношений будет характеризоваться удовлетворением воз­никающих потребностей за счет-соответствующей функциональной активности членов сообщества и частичного использования потен­циального запаса в случае временно возросшего неадекватного за­проса. Соотношение удовлетворения за счет функциональной дея­тельности и депонированного потенциала требует строгого кон­троля, что должно координироваться соответствующей структурой властного управления.

Практически, рядовой производитель в субординационном подчинении утрачивает индивидуальность в координации общего взаимоотношения и выступает статистической частью в получении итогового результата своей деятельности. Его осведомленность в целенаправленном распределении «избыточной деятельности» стремится к нулю. Фактическая координация может осуществлять­ся тем звеном социальной структуры, которое владеет знаниями о структуре социального запроса в целом и важности удовлетворе­ния конкретных потребностей на текущий и более отдаленный мо­мент времени.

Следовательно, в любом социокультурном сообществе власть выполняет многогранную координирующую деятельность, которая охватывает как принудительное подчинение в совместной дея­тельности, так и добровольную ее организацию. Для обеспечения этих форм организации совместной деятельности требуются соот­ветствующие структуры, которые определяют правовые и идеоло­гические основы поведения, свободу поведения личности.

Фактически, необходимость подобного рода структур, порож­дающих в конечном счете государство, возникает в результате об­щественного разделения труда и распределения «избыточного продукта» как собственности. Все это в целом требует развития особой системы органов и учреждений, выполняющих властные функции и определяющих нормы совместных отношений и правил дозволенного поведения, вытекающих из структуры экономических отношений и обусловленных характером производственных отно­шений и способом производства. Эти права распространяются и охватывают определенную территорию, где и строятся соответст­вующие взаимообусловленные совместные отношения. Государст­во, которое может охватывать сотни этносов, сохраняя целост­ность их социальной структуры и экономических основ, как инсти­тут верховной власти определяет внутреннюю и внешнюю полити­ку, исходя из интересов сложившегося общества как единой систе­мы и распространяя действие закона и правила поведения на всех членов общества, охватывая выполнение общих дел, вытекающих из природы их отношений.

При этом аппарат управления не является абстрактной струк­турой и имеет всегда конкретных лиц, представляющих его дея­тельность. Эффективность управления, определяемая объектив­ными законами экономического развития, во многом зависит от личности, представляющей власть, ее психологии, поведения, ин­теллекта, направленности идейных убеждений, понимания объек­тивных законов, определяющих взаимоотношения общественных и личных интересов в совместно организованной трудовой деятель­ности, обеспечивающей наибольшую ее жизнедеятельность.

Именно направленность совместной деятельности и уровень осознанности или понимания целесообразности ее осуществления определяют стиль и форму организации управления на любом уровне организации как отдельных социальных структур, так и все­го общества в целом. Фактически везде, где встречается совмест­ная деятельность, можно говорить о ее направленности или цели, осознанности или уровне понимания и вытекающей формы орга­низации, обеспечивающей производство продуктов удовлетворе­ния членов сообщества. Соотношение этих характеристик опреде­ляет необходимость использования различных мер принуждения как формы насилия, либо убеждения как формы добровольно осоз­нанного согласия. Важным фактом, определяющим стабильность складывающихся отношений, является степень осознанности того, что необходимо делать. Эта характеристика выступает тем поло­жительным или отрицательным потенциалом, который составляет культуру этноса или нации и который надо учитывать в ответном действии власти (руководства) для сохранения равновесного со­стояния всей системы в целом.

Движущей силой смены форм управления власти является со­отношение возможностей сторон, составляющих совместные от­ношения. Особую роль в этом играют скрытые или потенциальные возможности, которые увеличивают независимость взаимообу­словленных сторон и позволяют изменить их горизонтальную и вертикальную субординацию. Стремление, с одной стороны, со­хранить соотношение исходного положения, а с другой, приобрести потенциальный запас для пересмотра сложившихся отношений, требует рассмотреть, что составляет потенциальные (скрытые) воз­можности сторон и каким образом изменяются эти возможности.

Возможность присвоить часть общего результата, сохранив удовлетворенность всех, стала достижимой, когда появился избы­точный результат труда. Дифференцированный труд создает большую толерантность в количественной оценке его достаточно­сти. Более того, избыточный труд идет на содержание лиц, координирующих взаимообусловленность отношений. Реализуется вариант, когда добытый совместной деятельностью результат труда как потенциал жизнедеятельности остается недоступным для контроля всеми участниками. Возникает возможность его накопленного счет присвоения, увеличивая свой потенциал жизнедеятельно­сти. Такой результат присвоения может быть достигнут как за счет прямого грабежа, так и за счет мошенничества. В массе общественного излишка доля отдельного лица утрачивает свою значимость, но его зависимость от общества становится все большей.

Наличие орудий труда сделало труд более эффективным и увеличило суммарный или общий потенциал жизнеобеспечения. Об единение лиц, выполняющих однотипную деятельность, увеличивает их потенциал. Этот эффект становится еще большим при дифференцировке совместной деятельности, что приводит еще к большему уменьшению вариативности трудовой деятельности, освобождению индивида от других форм труда, получаемых им счет своего. С дифференциацией труда растет зависимость ин вида от совместной деятельности. Результат, полученный отдельным индивидом, является частью конечного продукта. Эту часть надо объединить с другими, чтобы получить целое, т. е. «деталь» целого. Сам процесс дифференциации труда приводит г, необходимости объединения лиц в совместной деятельности снижению значимости отдельной личности в производстве. В этом осуществляется удовлетворение спроса и накопление вирі как потенциального запаса. Чем больше потенциал запаса, тем нее значим потенциал деятельности производителя. Последи может быть прекращена без ущерба для остальных, кто нуждает в ее результатах. Кто владеет этим потенциалом, тот может вли­ять на взаимообусловленные отношения, определяемые его потребностью. Лишение потенциалу самих производителей ставит в рамки бесполезности для остальных на период расходования по­тенциала.

Следовательно, заложенная в потенциале свобода поведения переходит к тому, кто им владеет. Именно приобретение «излишков деталей» производства является мотивом для получения сво­боды, которая является эквивалентом власти. Если собрать излиш­ки различных производств, то все производители попадают в зависимость от владельца этого суммарного потенциала. С одной стороны, они взаимообусловлены и не свободны друг перед другом, с другой, не имея излишков своего труда, они все зависимы от рас­пределителя этих излишков.

В любом этническом сообществе создается излишек труда или потенциала, но свобода в поведении будет принадлежать тому, ко­му принадлежит этот потенциал. Естественно, существует опти­мальное соотношение в свободе распорядиться результатом своего труда. Скопление излишка у лиц, производящих некоторый про­дукт, либо полное их лишение этого избытка и накопление его у другого лица нарушает устойчивость совместных взаимообуслов­ленных отношений. Наиболее справедливые отношения могут су­ществовать только в определенной зависимости «производитель — потребитель», либо «свобода — необходимость», либо «права — обя­занности». Все эти отношения могут быть описаны моделью «Вольтерра-Лотка», известной под одной из ее разновидностей «запрос-удовлетворение». Анализ этой модели указывает на суще­ствование наиболее эффективного отношения «производитель — потребитель» с допустимыми границами прав и обязанностей с каждой стороны для сохранения наиболее устойчивого отношения. Определяющим фактором в данном случае является уровень по­тенциальных возможностей каждой из сторон. Отклонение от оп­тимального уровня отношений приводит к накоплению неудовле­творенности, т. е. к скрытому протесту. Стремление выразить про­тест приводит к объединению недовольных. Достигнув определен­ного уровня возможностей, протест выражается в адекватной ему форме.

Форма этой борьбы во многом зависит от уровня культуры, от глубины индивидуального понимания взаимообусловленных отно­шений как целостный процесс, а участвующих в совместной дея­тельности — как неотъемлемую часть себя. Следовательно, уровень культуры сообщества существенно влияет на взаимообусловлен­ность отношений в этносе, составляя в каждом конкретном случае его индивидуальность.

Существенной особенностью психологии поведения властвую­щей стороны в любом социокультурном сообществе является по­нятие свободы как вседозволенности, что в конечном счете обост­ряет антагонизм между предельным обнищанием, с одной сторо­ны, и чрезмерным накоплением излишков труда, с другой. Этот процесс находится, вне зависимости от уровня технического и куль­турного развития общества, а определяется способом распределения.

Невозможность обеспечить свое существование за счет полез­ной трудовой деятельности приводит к попытке получения уже го­тового результата труда путем грабежа, шантажа, мошенничества. Сохранность присвоенного продукта становится все дороже, и на определенном этапе целесообразнее удовлетворить потребности производителя, чем тратить накопленный потенциал на защиту этого накопления.

В рассмотренных случаях любому сообществу вне зависимости от его этнического состава необходимы социальные образования, которые координируют распределение произведенного продукта совместной деятельности и обеспечивают его сохранность от пося­гательств.

Любые варианты организации общественных отношений тре­буют обязательного наличия двух форм поддержания обществен­ного порядка. Одна из них заключается в создании структуры идео­логического убеждения в целесообразности данной организации общественных отношений, а другая — в создании структуры прину­дительного подчинения, они и составляют содержание социокуль­турной основы конкретного сообщества. Эти формы существенно зависят от способа распределения «избыточного продукта» обще­ственной собственности — либо присвоение отдельной группой лиц или отдельным лицом, либо смешанная форма.

Следует еще раз отметить, что под «потенциалом» понимает­ся «излишек» производственного труда, производственные связи, обменный эквивалент труда в виде денег или материальных ценно­стей, служебное положение, в котором возможно использовать власть, военное, физическое и интеллектуальное превосходство, ложь, объединение долевого участия отдельных лиц, уважение, до­верие, признание и многое другое. Однако все многообразие раз­новидностей потенциальных возможностей имеет свою упорядо­ченность, что позволяет ввести меру и оценить сложность и уро­вень потенциальных возможностей. Это представляет самостоя­тельную проблему этнокультурных исследований и требует рас­смотрения содержания потенциала в каждом конкретном сообще­стве, что составляет содержание частной этнопсихологии или этно­графии. В данном случае используется обобщенное понятие «по­тенциал», как запас возможностей, которые могут быть реализова­ны. Единственным разделением «потенциальных» возможностей является деление их на положительные и отрицательные.

Наиболее простой формой увеличения потенциальных воз­можностей является объединение совместных усилий.

Объединение усилий приводит к расширению возможностей взаимодействия со средой. Но при этом возникает необходимость организации совместной деятельности, подчинения ее определен­ному мотиву, а тем самым ограничения индивидуального поведе­ния. Совместные отношения формируют соответствующую психо­логию поведения. С одной стороны — понимание себя как части и своей зависимости от других, а с другой — представление других как своего дополнения, позволяющие увеличить свои возможности. Эти два противоположных восприятия себя во многом зависят от биологической природы индивида и тех условий среды, в которых он формируется, но в целом это и есть выражение воли либо всей нации, либо класса, либо сословия.

Любая совместная деятельность приводит к дифференциации труда. Фактически объединение индивидуумов в совместной дея­тельности происходит с учетом разновидности трудовой деятель­ности или ее детализации, таким образом каждый человек или их группа обеспечивает некоторую «деталь» общего, составляя в це­лом сложную социокультурную общность.

Дифференциация трудовой деятельности требует появления интегрирующей деятельности. Фактически ни одна из разновидно­стей трудовой деятельности не сможет существовать сама на себе. Для каждой из них выполнение своей «детали» превращается в создание некой меновой стоимости, и для получения конечного продукта надо сделать ее столько, сколько вложено совместной деятельностью в конечный продукт. В данном случае произойдет равный обмен. Основой его оценки является средняя статистиче­ская характеристика вложенного труда. Она имеет три составляю­щие: индивидуально воспринимаемую, статистическую и реальную оценку. Это создает неточность координации во взаимообуслов­ленных отношениях. В пределах возникающей неточности возмож­но неконтролируемое присвоение результата совместной деятель­ности. Конкретно существующая доступность и анонимность удов­летворения потребностей и определяют специфику организации сообщества.

Способность выполнить определенный объем своей «детали» является характеристикой потенциала. Именно стремление увели­чить свои возможности приводит к минимизации расходов на свою деятельность, что влечет к объединению производителей. Это, в конечном счете, определяет появление общего специализирован­ного рабочего места и инструмента (орудий труда, а в целом средств производства), которые существенно повышают потенци­альные возможности производителей. Выполняемая «деталь» мо­жет выпускаться в большем количестве либо с меньшим объемом затраченного усилия. Возникшие объединенные потенциальные возможности в виде средств производства не могут принадлежать какому-либо одному производителю в целом. В то же время они требуют специализированного труда для их сохранения и воспро­изводства. Это создает определенную отчужденность производи­теля от необходимых средств производства и приводит к взаимо­зависимости с теми, кто их создает, использует и владеет ими.

Взаимозависимость в этих отношениях является новым соци­альным уровнем организации, которая требует эффективного ме­ханизма координации более сложной совместной деятельности. В данном случае производитель сам становится товаром со всеми характерными особенностями для данного понятия. Это и явилось началом эры собственности на человека. Отрыв производителя от средств производства является началом рождения антагонистиче­ских отношений внутри сообщества. Представление о значимости общего потенциала у «элементарного производителя» могут иметь самые смутные очертания, но его труд должен иметь достаточную «избыточность» для содержания всей структуры. Такие структуры возникают в каждой сфере разделенного труда, и их интеграция в единую производительную сферу общества требует следующего более высокого уровня координации совместного потенциала. С появлением каждого нового уровня интеграции результатов диф­ференцированного труда усложняется контроль «элементарного» производителя за значимостью результатов его труда. Сам он, как и его труд, становится статистической характеристикой в сложной социальной иерархии, и значимость осуществляемого вклада ста­новится незаметной и полностью заменимой. Практически, инди­видуальная ценность личности в обобществленном труде имеет многоуровневую значимость, и чем более отдаленные уровни и их сложность, тем меньше значимость личности, а в условиях его от­чужденности от средств производства он полностью становится товаром, утрачивая какую-либо защищенность себя как личности.

Таким образом, человек в целом приобретает большую свободу в подвластной среде пребывания при обобществлении труда, но утрачивает себя как целостную личность, составляя часть «целого». Это порождает психологическую основу внутреннего противоречия — осознанность увеличения своих возможностей в объединении и усиление зависимости от того целого, в которое вливаешься.

Сложность системы взаимообусловленных отношений порож­дает увеличение толерантности в распределении результатов тру­да, что в свою очередь создает достаточную доступность в его бес­контрольном присвоении. С развитием общественных отношений совершенствуется и возможность скрытого присвоения результа­тов общественного труда. Это латентное паразитирование имеет столько оттенков и уровней, сколько разновидностей дифференци­рованного труда. Подобная природа построения общения не зави­сит от социокультурного образования, присущего тому или иному этносу. Это общая картина психологии власти различных уровней социальной организации, которая формируется отношением и це­лью накопления потенциальных возможностей. Базовые уровни социальной пирамиды являются определяющими в обеспечении жизненных потребностей, и в зависимости от того, насколько они могут удовлетворить запрос общества, определяется появление любых других форм потенциальных возможностей. Практически, средой управления, с целью удовлетворения потребностей, являет­ся нижележащий, подчиненный уровень. Оптимальные условия ор­ганизации «внутренней среды» (социальной структуры) увеличи­вают ее потенциал и свободу во внешней среде. Эту свободу пове­дения определяют те, кто владеет общим потенциалом всей соци­альной структуры. В зависимости от того, насколько правильно расходуется этот потенциал, определяется состояние и целост­ность всей системы, ее жизнедеятельность и эффективность орга­низации.

Следовательно, правильно организованным будет то социо­культурное сообщество, которое наиболее эффективно обеспечива­ет непротиворечивость всей системы как единого целого. В этом случае важным фактором является установление природы принад­лежности власти как частной или общественной собственности, понимая под властью совокупность потенциала, обеспечивающего свободу выбора действий при удовлетворении потребностей. Гово­ря о потребностях, надо всегда определиться, чьих. Здесь сущест­вуют варианты использования общественного потенциала как вла­сти социальной структуры над внешней средой в личных интересах или общественных. Потому, характеризуя какое-либо этническое сообщество, необходимо говорить о власти, рассматривая три ее составляющие: содержание (тот потенциал, которым владеешь), структура (через какие механизмы определяется управление) и действия — формы проявления управляемых действий (дисциплина отношений в широком смысле).

На первом этапе формирования общественных отношений, ко­гда внешняя среда обитания определила необходимость объедине­ния усилий противодействия с целью расширения своей свободы, каждый имел свой потенциал как свою собственность, которая оп­ределяла структуру внутренних отношений. Эта определяющая связь создавала прочность союза. Накопление в соответствующей мере жизнеобеспечивающего потенциала освобождало индивида от этой зависимости на период расходования своего потенциала. Средством сохранения целостности системы отношений с целью расширения возможностей освоения внешней среды являлось ог­раничение индивидуального потенциала и накопление его в от­дельных руках, что давало власть над внутренней средой и свободу совместных действий во внешней среде. Возникала естественная природа дисциплины как диктата общего над частным. Кто владел обобщенным потенциалом, тот в соответствующей мере опреде­лял направленность поведения целой системы взаимообусловлен­ных действий. Этот процесс осуществлялся в меру психических возможностей, которые позволяли осознать оптимальные условия отношения социальной структуры и среды ее жизнедеятельности. Цель овладения или объединения потенциала каждого определяла методы и средства достижения власти над целым. В целом эти процессы практически не имеют этнической окраски и характерны на любом уровне социокультурной организации любого сообщества.

Дифферейцирование производственной деятельности, которое привело в конечном счете к обобществлению орудий труда и средств производства, породило внутреннюю среду существования объединенного производства. Фактически, средства производства и орудия труда являются внутренней средой существования произ­водителей. Происходит как бы внутреннее отображение отноше­ний «объект — среда». В данном случае, в самом социальном «объ­екте» возникает внутренняя среда. Общественный потенциал в ви­де средств производства не может быть разделен на долевые части при выходе отдельного производителя, так как это уже целостная самостоятельная структура. Функции самой деятельности и средств, обеспечивающих ее осуществление, разделились. Будучи общественной средой, она является их собственностью и потен­циалом. Стремление получить господство всегда направлено на владение или ограничение потенциала той стороны, над которой устанавливается власть. Чем больше общественный потенциал, тем меньше прав на него имеет отдельный производитель. По­следний может входить и выходить из совместной деятельности и получать частично компенсацию в виде эквивалента труда, что не обеспечивает среды его существования в виде обобществленного потенциала, представленного средствами производства.

Такая ситуация позволяет обменять один потенциал на другой или их эквивалент, завладев последним как средой существования, через которую репродуцируются потребительские ценности и дос­тигается власть над ними. Возникает односторонняя зависимость между владеющим средой существования и существующими в этой среде. Такая зависимость позволяет односторонне влиять на от­дельных производителей, так как они составляют сумму участни­ков и при их избыточности могут эксплуатироваться вплоть до уничтожения. Владеющий потенциалом среды существования за­интересован в уменьшении потенциала отдельного производителя и упреждении объединения их возможностей как неотъемлемой части производства в целом. Следовательно, происходит расход потенциала власти на формирование дисциплины повиновения и организацию системы защиты избранной структуры управления взаимообусловленными отношениями. Однако устойчивость со­вместных отношений как целостная система подчиняется объек­тивным законам, и отступление от них приводит к существенным затратам для сохранения устойчивого состояния избранной орга­низации сообщества.

Возникающая форма принудительного поведения не обеспечи­вает сознательного согласия с существующей структурой взаимо­обусловленных отношений. Стремление противостоять отрица­тельным факторам внутренней сферы приводит к объединению отдельных носителей потенциальных возможностей в единую структуру. Это выражается в координации действий потенциала производителя как целого и создании единой структуры, объеди­няющей производителя и средства производства, которые высту­пают как единая репродуктивная система удовлетворения потреб­ностей, работающая по принципу «запрос-удовлетворение».

Именно соотношение частной и общественной собственности на всех уровнях социальной организации общества определяет со­держание, структуру и действия социокультурных отношений этно­са. Частная собственность — это часть собственности от общего или частичная — то, что увеличивает независимость в среде, дает боль­шую свободу, уменьшает степень подчиненности, но уменьшение степени подчиненности «части» снижает возможности целостной системы во внешней среде. В свою очередь полная подчиненность создает осознанное представление достаточности своего труда. Индивидуальное представление этого сознания может существен­но отличаться от среднестатистической и текущей потребности как границы вариации средней величины. Это требует со стороны структуры, координирующей общественное поведение, известной степени принуждения. Степень и средства такого принуждения оп­ределяются тем, как и на что используется индивидуальный потен­циал и как он достигается, т. е. в чем проявляется свобода и за счет чего достигается.

В любом этническом сообществе для стабильного состояния его частного потенциала позволительно создать продукт обмена своим трудом и в счет его приобрести продукт, удовлетворяющий возникшие потребности. Накопленный потенциал может быть на­правлен на приобретение не только продукта или его эквивалента, но и труда других в форме обмена своего на чужой. Если при этом не происходит неравного обмена в понимании каждой из сторон, то не возникает вопроса о перераспределении сделанного. Но это не означает, что в данном случае не произошло присвоение. Более глубокое понимание значимости выполняемого обмена одной из участвующих сторон позволяет без какого-либо протеста с другой присвоить часть обмениваемого потенциала. Такая форма отно­шений может быть расценена’ как скрытая форма обмана, однако она является начальным звеном воровства или грабежа и выступа­ет в их латентном проявлении. Практически в латентной форме происходит присвоение чужого за счет неправильной оценки обме­на результатами труда. Это так называемая толерантность про­странства общения. Если уровень знаний и понимания происходя­щего у одной стороны во взаимообусловленных отношениях выше, т. е. толерантность ее пространства меньше, то такие действия вполне осуществимы. Систематические «ошибки» в отношениях обмена в конце концов приводит к тому, что несправедливое при­своение становиться очевидным, т. е. скрытая форма может быть обнаружена. В свою очередь увеличение толерантности простран­ства событий взаимообусловленных отношений часто существенно затрудняет контроль и управление совместной деятельностью. В многонациональных государствах, экономика которых основана на частной собственности на средства производства, всегда существу­ет тенденция разобщить этнические сообщества, противопостав­ляя их интересы друг другу.

Следовательно, формирование потенциальных возможностей совместной деятельности всегда сталкивается со стремлением ор­ганизации отношений и их оптимизации, возникновением проти­воречий в общности интересов, стремлением подчинить общий потенциал определенной власти, организацией структуры этой власти в форме государства, которое выступает как система защи­ты свободы, в понимании этой свободы как дозволенной необхо­димости во взаимообусловленных отношениях.

Неоднородность возникающих потребностей и их удовлетворе­ния всегда порождает несогласие и скрытое противоречие, что ле­жит в основе накопления отрицательного потенциала и теневой борьбы за определение целесообразности взаимообусловленных отношений в том видении, которое предполагается более эффек­тивным.

Анализ взаимообусловленных отношений как целостной сис­темы показывает, что накопление потенциальных возможностей увеличивает устойчивость и независимость. Рассматривая соци­альную структуру как систему, следует всегда иметь в виду наличие общественного потенциала, который увеличивает свободу системы как «целого» во взаимоотношениях с внешней средой, а следова­тельно, и свободу каждого его члена, гарантируя устойчивость су­ществующих отношений. В свою очередь, увеличение индивиду­ального потенциала (частного) увеличивает свободу «части» цело­го, что, естественно, снижает сложность организационной структу­ры целого из-за возникновения взаимонезависимости его частей. Соотношение устойчивости и надежности порождает жизнеспособ­ность системы, которая определяется оптимальным отношением «личный — общественный потенциал». Эти отношения не могут быть определены как статические, застывшие формы. Любое опо­средование взаимообусловленных действий непременно приводит к их динамике.

Увеличение свободы «части» непременно приводит к само­стоятельности отдельных образований, их конкуренции, развалу целого, но непременному последующему установлению целостного монопольного образования.

Любые по сложности взаимообусловленные отношения могут строиться на определенной структуре общения, именно структура общения и его организация определяют культуру общества, его возможные механизмы управления и организации взаимного влия­ния на уровне как межличностных, так и групповых отношений. В данном случае в понятие «общение» вкладывается смысл средств, определяющих взаимообусловленные связи. Именно деятельная сторона социокультурного сообщества проявляется в сложной сис­теме общений, которые и составляют специфику этнического обра­зования. Сами принципы, которые лежат в основе формирования этого процесса, носят абсолютный характер и не зависят от кон­кретных условий.

Таким образом, в основе любого поведения отдельной лично­сти или их группы всегда лежит принцип удовлетворения потреб­ностей. Взаимообусловленные отношения строятся как необходи­мость расширения возможностей, направленных на удовлетворе­ние этих потребностей. Возникновение возможностей создания потенциального запаса порождает неравнозначность в функцио­нальных отношениях, которая приводит к несправедливости пере­распределения конечного полезного продукта.

Нарушение соотношения между накоплением потенциального запаса и непосредственной функциональной деятельностью по его воспроизводству порождает антагонистические противоречия. Процесс объединения лиц, лишенных удовлетворения своих по­требностей, приводит к объединению их усилий до уровня, доста­точного для достижения своей цели.

В процессе поиска взаимопонимания существенную роль игра­ет язык, но ведущим фактором являются экономические интересы, так как они определяют жизненно важные потребности. Это и при­водит к расслоению общества на антагонистические социальные группы. Общность интересов уже не носит этнического или нацио­нального характера, она формируется единством ущемленных прав и интересов. На этот факт обращали внимание еще революционе­ры-демократы, подчеркивая общность и схожесть интересов оди­наковых социальных слоев и социальных групп в различных госу­дарствах, а не в пределах одного государства разных социальных слоев и социальных групп. К этому приводит именно экономиче­ское положение. Такой антагонизм порождает неустойчивость со­циокультурного сообщества, ослабляя его возможности противо­стоять внешнему воздействию. Если такое сообщество является многонациональным, то у одной стороны наблюдается стремление освобождения от национального неравенства. Это стремление объединяет общие усилия по национальному признаку, но в своей основе оно не снимает антагонистических противоречий. Доведен­ное до крайнего проявления, такое движение переходит в национа­лизм, затем национальный шовинизм и в конечном счете — фа­шизм. Тупиковость его развития заключается в том, что против фашизма выступают все остальные нации и этносы, объединяя свои усилия, в то время как внутри нации, поставленной над всеми, остаются неразрешенными внутренние социально-экономические противоречия.

Интернализация интересов антагонистических по характеру отношений социальных групп или социальных объединений не из­меняет природы противостояния, а только выводит ее на более высокий уровень. В конечном счете, будучи взаимообусловленным в своих отношениях, это противостояние приводит к необходимо­сти социального выравнивания как единственного фактора, лежа­щего в основе стабилизации равновесного состояния в обществе. Форма разрешения этого противоречия или социального конфлик­та может протекать в самых различных проявлениях, что зависит в существенной мере от уровня грамотности населения, правильного понимания истинности сложившейся ситуации, соотношения внеш­них и внутренних сил.

Стремление достичь цели с каждой стороны приводит к фор­мированию своей идеологии и физических возможностей противо­стояния. Если последние не позволяют достичь необходимого уровня, часть населения мигрирует в поисках лучших мест, однако это только оттягивает разрешение конфликта. Аналогичные си­туации всегда порождают родственные стереотипы их разрешения. Таковой была ситуация на рубеже XX в., когда обездоленная и до­веденная до крайнего отчаяния часть населения покидала свои края в поисках лучшей доли.

А. М. Коллонтай в 1915 г. в работе «Кому нужна война» писала: «…пусть спросят себя те, кто собирается умирать «за отечество», спросят честно, по совести: какое такое отечество есть у рабочего, у всего неимущего люда? Есть ли оно? Кабы было, разве потяну­лись бы ежегодно из всех стран в чужие края «эмигранты», неиму­щие, безработные, покидая родное гнездо, веря, надеясь: авось «чужая сторонушка» будет более ласковой мачехой, чем родина-мать? Разве были бы и у нас в России сотни тысяч голодных, разо­ренных, нищих «переселенцев»?».

Таким является и конец XX в., когда в мире миллионы бежен­цев ищут лучшую долю на чужбине. Практически обобщенность интересов порождается обобщенностью социального положения и осознанностью этого общего как единого целого. Данное положе­ние еще раз указывает на важность соотношения функциональной взаимообусловленности и потенциальных индивидуальных накоп­лений, которые порождают функциональную независимость. Имен­но в определенном диапазоне этих отношений и существует ниша наиболее устойчивого и надежного социокультурного сообщества, обладающего максимальной жизнеспособностью. Естественно, что данное соотношение не может выступать как застывшая, статиче­ская характеристика, но в ее динамике должен наблюдаться некий стационарный процесс.

Само сообщество в своей организации характеризуется объек­тивными законами развития, которые являются инвариантными для любых условий, что и определяет существование теории все­общего единства образования различных этносов.

Специфичность конкретных условий среды порождает все мно­гообразие культур, как результат различных начальных и краевых условий развития, что и позволяет утверждать исключительную специфичность каждого этноса, его неповторимость.

В силу динамичности процесса этнообразования о конкретном этносе можно говорить, только определив временные границы, так как за их пределами отдельные черты конкретного этноса могут исчезать либо появляться новые, что не позволяет утверждать о незыблемости культур и вечности существования наций, народов, этнических сообществ.