Систематическое исследование СигнаЛов Глубины На рисунках было начато Хадсоном27 в Южной Африке. Два сти-мульных задания из набора, который он использовал, показаны на рис. 8.4. Хадсон хотел включить сигналы глубины для размеров объектов, наложения объектов и перспективы в рисунков. Сначала респондентов просили указать мужчину, антилопу и т. д. для уверенности в том, что элементы картины узнаются верно. Далее их спрашивали, что делает мужчина и кто ближе к нему, антилопа или слон. Если ответ гласил, что мужчина на картинке нацелил копье на антилопу или что антилопа была к нему ближе, чем слон, такой ответ классифицировался как трехмерная (ЗМ) интерпретация. Другие ответы (целились в слона, или он был ближе к мужчине) классифицировались как доказательство двухмерных (2М) интерпретаций.
27 См. Hudson, 1960, 1967.
Тест Хадсона проводился среди различных южноафриканских групп, которые отличались по образованию и культуре. Респонденты, посещавшие школу, обычно давали ЗМ-ответы, другие же почти всегда — двухмерные. По ряду причин метод Хадсона раскритиковали, но, по сути, его результаты были подтверждены более поздними исследованиями. Способность интерпретировать изобразительные материалы в западном стиле возрастает в зависимости от аккультурации и школьного образования28.
Потенциально наиболее критическое возражение состоит в том, что ЗМ-ответ может быть получен аналитически, исходя из того, что слон намного меньше антилопы, и, таким образом, должен быть намного дальше. Дереговский и Байт исследовали эту возможность с «ящиком Пандоры»29, аппаратом, который позволяет респонденту регулировать световое пятно в зависимости от расстояния между собой и объектом в любой выбранной части рисунка. Было найдено подтверждение гипотезы о том, что ЗМ-респонден-ты видели человека, антилопу и слона в большем числе различных ракурсов, чем 2М-респонденты. В то же самое время, не все ЗМ-ответы соответствовали различным условиям. Это означает, что устные ответы должны рассматриваться с некоторой долей сомнения. Работу Хадсона критиковали и другие авторы30. Тем не менее, многие исследования, главным образом в конце 1960-х и 1970-х годов, продолжили работы Хадсона.
Наиболее важно — это дизайн альтернативных методов для измерения восприятия глубины изобразительных представлений. Дереговский (1980а)
28 См. Duncan, Gourlay & Hudson, 1973.
29 См. Deregowski & Byth, 1970; Gregory, 1966.
30 См., например, Hagen & Jones, 1978; Jahoda &
McGurk, 1974a.
|
|
|
|
8.4. Два Из Изображений Хадсона (1960)
Широко использовал методы, в которых респонденты должны были построить ЗМ-модель по 2М-рисунку. В одном из таких заданий их просили построить (с помощью палочек и небольших шариков пластилина) модели абстрактных геометрических рисунков. Пример такого стимула показан на рис. 8.5. (а). Еще в одном задании рисунки набора кубиков [ср. рис. 8.5. (Ь)] нужно было построить с помощью реальных блоков. Возможно, наиболее интересным из-за своей простоты является эксперимент с парой деревянных кронциркулей. Респондент должен был установить кронциркуль под тем же углом, как это показано на простых рисунках [см. рис. 8.5. (с) и (d)]. Фигура справа может быть воспринята как прямоугольный объект, сфотографированный под определенным углом. Если его воспринимают именно так, то угол не будет таким же, что и для плоской фигуры, а будет ближе к прямому углу. Если глубина правой фигуры не воспринимается, то можно ожидать, что респондент установит кронциркуль под одним и тем же углом для обеих фигур.
Сравнение между стимулами Хадсона и объектами на рис. 8.5. (а) показало, что замбийская домашняя прислуга и школьники давали больше ЗМ-ответов по последним31. Так, было показано, что ответы респондентов варьируют в зави-
Симости от природы задачи. Возможно, несколько противоречит нашей интуиции тот факт, что результативность выполнения заданий с абстрактными фигурами выше, чем для изображений Хадсона, которые ближе к узнаваемой окружающей среде. Однако это соответствует теоретическим представлениям, которые упоминались в дополнении 8.1., о том, что эффект иллюзий, например Мюллера-Лайера, следует объяснять как следствие ее ЗМ-интерпретации тем, кто ее воспринимает. Это также согласуется с результатами задачи с кронциркулями. Было обнаружено рассогласование между условиями для двух видов стимулов, которые показали, что большинство респондентов в выборке поселенцев-бушменов в Намибии находились под влиянием сигналов глубины. Доля ЗМ-респондентов была выше, чем ожидалось исходя из предыдущих результатов с изображениями Хадсона32.
Джахода и МакГурк (например, 1974b; 1975) использовали тест, в котором высота (положение фигуры выше или ниже на рисунке) формировала наиболее важный сигнал глубины. Они полагались на невербальные ответы и попросили респондентов расположить модели фигур людей на доске для ответов в тех позициях, которые подобны рисунку-стимулу. Даже маленькие дети (четырех лет)
См. Dergowski, 1968.
32 См. Deregowski & Bentley, 1986.
|
|
Показали восприятие ими глубины. Дети в различных культурах, включая Гану, Гонконг и Зимбабве, почти без исключения, дали ответы, которые продемонстрировали влияние высоты и некоторые другие сигналы глубины. Джахода и МакГурк доказывали, что в процедуре тестов Хадсона слишком большое значение придавалось трудностям восприятия глубины на изображениях, в частности, африканскими респондентами.
Существуют два сигнала глубины, которые заслуживают особого внимания. Первый из них — градиент структуры. Если смотреть вдоль кирпичной стены, детали отдельных кирпичей будут видны на переднем плане. По мере увеличения расстояния все меньше и меньше будут восприниматься детали структуры — отсюда и происходит термин «градиент структуры». Это мощный сигнал глубины на фотографиях, но он практически отсутствует во всех наборах стимулов, которые используются при кросс-культурных исследованиях. Это одна из причин, почему эти стимулы теряют важную информацию и почему они выглядят не-
Обычно для человека, который их впервые наблюдает.
Вторым сигналом является линейная перспектива. На многих рисунках, включая некоторые из набора Хадсона, проведена линия горизонта, на которой сходятся все линии, представляющие собой параллельные линии из реального пространства. Предметом серьезного обсуждения стал вопрос, следует ли рассматривать этот сигнал глубины, который оказывает очевидное влияние на восприятие глубины у западных респондентов, как культурную Условность. Одним из аргументов в пользу условного характера этого сигнала является существование множества изобразительных традиций, в которых нет линейной перспективы. Фактически, она стала повсеместно использоваться в Европе только во времена Ренессанса. Кроме того, линейная перспектива на рисунках не соответствует реальности так прямо, как это принято считать. Параллельные линии сходятся в бесконечности, но горизонт нашего поля зрения никогда не находится на бесконечности. Тот, кто стоит на железнодо-
Рожных путях может увидеть, что рельсы сходятся вместе на большом расстоянии, но не видно, что они сходятся в одной точке. С другой стороны, можно доказать, что рисунки, которые основаны на принципах линейной перспективы, в большей мере напоминают реальную оптическую упорядоченность пространства, чем рисунки с использованием других принципов. Другими словами, линейная перспектива не является условностью в смысле «совершенно произвольного соглашения». Как правило, она приводит к более реалистичной репрезентации, чем другие условности33.
Дереговский и Паркер (1994) пошли еще дальше, проведя различие между условиями, где прямая (конвергентная) перспектива представляет опыт наблюдателя более адекватно, и условиями, где обратная перспектива, по-видимому, более адекватна. При обратной перспективе параллельные линии расходятся при росте глубины изображения; ее часто обнаруживают в византийском искусстве. Паркер и Дереговский использовали задание, в котором от респондентов требовалось расположить ЗМ-объект так, чтобы он выглядел, как куб. Когда этот объект помещали непосредственно перед респондентами, они располагали его согласно прямой перспективы. Но при смещении объекта в сторону, так чтобы он больше не находился прямо перед респондентом, они располагали его согласно византийской обратной перспективе. Так и осталось не ясно, почему отдельная традиция в искусстве привела к предпочтению таких способов изображения. Однако данные, подобные этим, показывают, насколько, на первый взгляд, различные способы изображения при более внимательном Анализе ПодтвеРждают свою тесную
33 См. Hagen & Jones, 1978.
Взаимосвязь, с точки зрения основных механизмов восприятия34.
В своем анализе восприятия изображений Дереговский (1980а, Ь, 1989) разграничил Эпитомическое (выделяющее отдельные черты) и Эйдолическое (целостное) восприятие. Можно признать, что некоторые рисунки явно представляют объект без передачи иллюзии глубины. Такие рисунки, яркой иллюстрацией которых являются силуэты, Дереговский называл эпитомическими. Существуют рисунки, которые передают ощущение глубины. В этом случае Дереговский говорит об эйдолических изображениях. Некоторые изображения обладают эйдолическими качествами, даже если они и не ассоциируются с определенным объектом. Нереальные фигуры, например двузубый трезубец на рис. 8.6., являются лучшим примером этого. Эйдолический характер этого рисунка столь велик, что у большинства взрослых западных респондентов он вызывает впечатление объекта, который не может существовать, хотя его ЗМ характер не всегда воспринимают35. Мы знаем об эпитомических ключах: облака формируют эпитомические образы, например, лица или животных. Обычно мы не осознаем присутствия эйдолических сигналов, а принимаем их такими, какими они кажутся. Связь между иллюзиями зрения и восприятием глубины, о которой мы говорили в дополнении 8.1., правдоподобна, если принять, что рисунки, изображающие зрительные иллюзии, имеют некоторые эйдолические качества. Дереговский считал, что по шкале «от эпитомического до эйдолического», рисунки Хадсона ближе к эпитомиче-ским, а задания Джаходы и МакГурка и задачи с кронциркулем — ближе к эйдо-
34 См. Russel, Deregowski & Kinnear, 1997.
35 См., например, Deregowski & Bentley, 1987.
Лическим. Это, по всей видимости, и объясняет причину того, почему респондентов с ЗМ-восприятием было больше при выполнении последних заданий, чем это обнаружил Хадсон.
8.6. «Двузубый» Трезубец
(По Dergowskia Bentley, 1987)
Разделение на эпитомическое-эйдо-лическое также является важным моментом, так как восприятие фигур не следует рассматривать как унитарный психологический процесс. Совместно с Серпеллом36 Дереговский разработал концепцию, согласно которой восприятие рисунков рассматривают как набор навыков. «Квалифицированный» респондент может справиться с широким разнообразием сигналов и использовать те из них, которые соответствуют данной ситуации. Основное здесь — это признание респондентами того факта, что ситуация требует применять определенные навыки. Это означает, что нужно Научиться Трактовать картины как репрезентацию реального пространства. Как мы говорили, Меканцы Испытывали здесь некую трудность. Другой навык состоит в том, чтобы знать, как интерпретировать слабые сигналы. По-видимому, западные респонденты уже умели интерпретировать сигналы линейной перспективы, которые содержались на некоторых изображениях Хадсона.
Термин «навык» используют по-разному. С одной стороны, он относится к
36 См. Serpen & Deregowski, 1980.
Столь общим феноменам, которые попадают в границы термина «механизм восприятия». С другой стороны, знание специфических символов (например, волнистые линии в карикатурах для передачи движения) также называется навыком. Поэтому возникает вопрос о том, существуют ли различные навыки сами по себе или же они иерархически упорядочены некоторым способом.
Теоретическое подход к восприятию изображения как к набору навыков ясно показывает, что культуры могут отличаться в специальных сигналах и/или по относительной важности каждого из них. Стоит допустить, что культурно-специфические условия будут определять, как эти навыки должны быть приобретены. В этом смысле подход, который постулирует набор навыков, фактически признает вариации кросс-культурных различий при реакции на рисунки, которые, с западной точки зрения, включают подобные сигналы глубины. Однако этот теоретический подход не может выйти далеко за пределы простого наблюдения существующего положения дел.
Если обобщать доказательства, то эмпирические результаты позволяют сделать вполне определенные выводы. Практически нет ни малейшего сомнения, что школьники всего мира легко узнают фотографии распространенных объектов и четкие репрезентативные наброски. Относительно простые рисуночные пособия эффективны при обучении в разных странах — от Шотландии до Индии и Ганы37. Трудности восприятия чаще всего возникают у «пиктографически» неискушенных людей или с технически продвинутыми и сложными паттернами, особенно с их комбинациями. Интерпре-
37 См. Jahoda, 1976.
Тация технических схем — это наиболее очевидный пример38.
Теоретические результаты можно оценивать двумя, в чем-то противоположными способами. С одной стороны, следует подчеркнуть, что существенное понимание трудности в пиктографической коммуникации было получено за несколько десятилетий довольно интенсивных исследований. С другой стороны, можно доказать, что объединенный теоретический подход, который объясняет, как механизмы восприятия и опыт восприятия окружающей среды взаимодействуют между собой, все еще далеко от нас. Не уверены мы также и в направлении движения. Ключевая проблема касается того, насколько произвольны условности изображения. Если некоторые условности более, чем другие, ведут к репрезентациям, которые близко моделируют реальное пространство, то кросс-культурное исследование сможет помочь нам обнаружить основные принципы восприятия.