СТАТИСТИКА МНЕНИИ

Итак, одно из естественных требований, которое мы предъявим к моральному индексу, характеризующему этические нормы, — это’ соответствие общественному мнению. Мы скажем, что индекс выбран правильно, если подавляющее большинство членов общества согласится с тем, что семья Ивановых в два раза счастливее семьи Петровых, как этого требуют индексы счастья 106 и 53, найденные по той или иной процедуре.

По этой причине нам представляется важным, что­бы разработка моральных индексов шла параллельно со статистическими исследованиями общественного мне­ния. Надо иметь представление о том, как понимают такие-то слои такого-то общества в такое-то время и в такой-то стране слова: хороший и дурной, правильный и ложный, нравственный п безнравственный, смелый и трусливый…

Для этого нужна статистика общественного мнения. Существуют лаборатории и даже институты, посвя­тившие свою деятельность анализу общественного мнения.

Не так давно в одном из наших журналов был опуб­ликован результат обработки анкет школьников, кото­рым предлагалось расположить множество моральных качеств в ряд по ценности. Шкала добродетелей и по­роков оказалась переменчивой и разнообразной. На по­рядок расположения свойств души влияли возраст опрошенных, их пол, место жительства и многое другое.

В одном многотомном английском труде приводился анализ ответов десяти тысяч девушек на вопросы о люб­ви, семье и браке. Опрашиваемые были разбиты по возрастным группам и по вероисповеданию. Выявился ряд интересных закономерностей, лишний раз показав­ший, как сильно шкалы моральных ценностей зависят от воспитания.

Богатый статистический материал лежит в архивах издательств. Редакции многих наших молодежных газет рассказывают на своих страницах трогательные истории о девушках, которые не раскрыли юношам свою любовь, или о женах, ушедших от мужей, не простив им случай­ной измены, или о юношах, оставивших без помощи в лесу заболевших товарищей, поскольку иначе не смог­ли бы выполнить важного задания… Рассказы сопро­вождаются обращением редакции к читателям: а как бы вы поступили на их месте?

Из ответов читателей, подборку которых редакции обычно публикуют, ясно следует, что часть из них по­лагает поступок героя хорошим, а другая часть столь же запальчиво утверждает, что герой поступил плохо. Разумеется, всегда есть группа читателей, которые на вопрос, поставленный ребром, отвечают уклончиво и с оговорками. Как бы то ни было, статистик всегда сумеет разбить оценки поступков героя газетного рас­сказа либо на две категории — хорошо и плохо, либо на три: хорошо, плохо и «смотря по тому…», а может быть, если груда писем достаточно велика, сумеет раз­бить оценки более детально (полное одобрение, одобре­ние, слабое одобрение, безразличное отношение, слабое геодобрение, неодобрение, полное неодобрение), ввести оалльную шкалу и построить гауссову кривую.

В результате подобной статистической обработки по­купок героя получает количественную оценку, которая может формулироваться, например, так — поступок ■! баллом 3 на «шкале хорошего».

С помощью анкетного опроса можно, конечно, оце — чивать не только поступки героев рассказа, но также і отношение общества к тем или иным шкалам мораль- чых индексов.

Таким образом, предстазляется достаточно очевид­ным, что развитие науки, изучающей мораль общества как функцию многих переменных, связано с переносом на эту важную область знания методов естествознания. С одной стороны, эти методы включают в себя разра­ботку способов измерения моральных качеств и жизнен­ных ситуаций, с другой — предполагают проведение статистики общественного мнения. Эти два подхода находятся примерно в соотношении теории и экспери­мента: предложенные шкалы измерений проверяются статистическим опросом.

Хотелось бы, однако, подчеркнуть, что короткий раз­говор о важных проблемах не носит профессионального характера. Задача этой книги состоит в том, чтобы дать обзор некоторых областей, где подход с точки зре^ ния теории вероятностей полезен и целесообразен. На последних страницах мы увидели, что к этим обла­стям относятся и некоторые разделы этики. Иначе и быть не могло, поскольку суждения о моральных исти­нах являются типичными случайными величинами, а «среднее» суждение оказывается сложной функцией от признаков, характеризующих группу людей.

Казалось бы, все сказанное можно скорее обвинить в тривиальности, нежели в оригинальности, и что ста­тистика мнений и поведения, без сомнения, нужна. И все же, судя по дискуссиям на страницах газет, есть люди, которые встречают крайне недружелюбно любые попытки «массового» рассмотрения этических проблем.

Противники социальной, этической и эстетической математики относятся, видимо, к тем лицам, у которых особенно ярко представлена жажда «единственности». Разумеется, жажда эта плохо мирится с представлени­ем о том, что твое мнение, твое поведение, твое мораль­ное кредо являются всего лишь одной точкой на колоко­лообразной статистической кривой. И в этом смысле она, то есть такая жажда, есть социальное зло, поскольку ведет либо к нетерпимости, либо к презрительному отго­раживанию своего «я» от «серой» массы. А и то и дру­гое одинаково неприятно.

Еще несколько слов об исследованиях эстетического вкуса.

Анкетные опросы, которые ставят своей целью выяс­нить отношение читателей или зрителей к произведени­ям искусства, проводятся в последнее время достаточно часто.

Не так давно вышла в свет книга Л. Когана «Искус­ство и мы», в которой подводятся итоги анкетного опро­

са рабочей молодежи нескольких промышленных пред­приятий Среднего Урала. Много интересного содержат приводимые в этой книге таблицы. Вот, например, как выглядит распределение ответов на вопрос: «Если у Вас есть своя фонотека, то какая в ней преимущественно музыка?»

Симфоническая — 4,2 процента; песни — 38,7 процента; джаз — 28,0 процента; разная — 43,8 процента.

Сведения такого типа могут служить руководством всем, кто связан с выпуском пластинок или организа­цией концертов. Если ответственные лица стремятся к финансовой выгоде, то они смело расширят песенный и джазовый репертуар. Если они видят свою задачу в развитии вкуса слушателей к классической музыке, то проведенная анкета подскажет им необходимость развернуть соответствующую пропаганду.

Интерес к статистике мнений о произведениях искус­ства очень велик. Я могу судить об этом не только по газетным публикация^ но и по письмам, которые полу­чаю от читателей.

Так, например, превосходное исследование провел то­варищ Н. из города Приозерска. Он организовал широ­кий опрос мнения слушателей о 300 песнях. В анкетах предлагалось дать оценку по пятибалльной шкале: выс­шая оценка — плюс 2, хорошая — плюс 1, равноду­шие— 0, плохое отношение — минус 1 и резко отрица­тельное — минус 2. К интересным результатам этого опроса относятся два вывода. Во-первых, оказалось, что средние мнения обладают очень высокой степенью объ­ективности. По мере ро’ста числа опрашиваемых относи­тельные отклонения от среднего мнения становятся все меньше и меньше. И второй занятный результат: сред­нее впечатление от всех 300 песен оказалось равным плюс 1,1. Так что наши композиторы и авторы текста работают неплохо. Товарищ Н. не сообщил мне, какие песни получили среднюю отрицательную оценку. На­деюсь, что эти сведения ему удастся обнародовать. Они наверняка окажутся полезными и авторам, и издателям.

Практической пользой не ограничивается роль социо­логии искусства. К ее информации внимательно пригля­дываются Исследователи, желающие получить ответ на вопросы «почему красиво», «почему интересно», «почему нравится». Ученый, интересующийся природой вещей, не удовлетворится тем, что анкетный опрос доказывает объ­ективность эстетической оценки и что суждениями хоро — ио образованных людей можно почти единодушно отли­чить талантливые произведения от бесталанных. Иссле­дователю красоты хочется найти те линии и цвета, соче­тания слов или звуков, которые способны привести в состояние восторга ту или иную группу поклонников искусства. Но ведь ясно, что без хорошо продуманных социологических исследований эстетического вкуса этой задачи не решить.

Две огромные и сложнейшие проблемы — политика художественного воспитания и природа эстетического восприятия — еще далеки от решения. Обсуждать их на страницах этой книги нет возможности. Наша задача была намного скромней — показать, что методы теории вероятностей и здесь оказываются нужными и полез­ными.