Есть тип людей, считающих, что, когда у них возникает эрекция, им необходимо сексуально разрядиться. Эрекция – как символ полового влечения. А хочется полового акта или не хочется, есть душевный настрой или отсутствует – для них не имеет значения. Они об этом не задумываются.
Один мужчина так и сказал: есть напряжение, надо его снять. Если жить по такому принципу, то рано или поздно гарантирована тюремная решетка. Этот путь ведет к насилиям.
Еще одна исповедь – контрапункт. «Герой» уголовного дела, завершившегося высшей мерой наказания, рассказывает сам о себе:
Родился я в Иркутске, в довольно благополучной семье, был третьим ребенком. Отец – доктор биологических наук, профессор, я его очень уважал. Мать – директор школы, еще жива. Росли мы в полном достатке. Хорошо учился в школе, легко поступил в Иркутский мединститут. Потом много лет работал линейным врачом городской станции «Скорой помощи».
Семейная жизнь сложилась удачно, жена по образованию юрист, у нас двое детей, очень люблю их. Теперь они от меня все отказались… Не пил, не курил, на себя лишней копейки не тратил. И вот «свихнулся». Натворил столько, что убить мало…
И сегодня даже для себя не могу объяснить, когда и почему сорвался. Не хочу себя оправдывать, но мир наш всегда был ужасно уродлив, полон жестокости, насилия. А теперь – больше чем когда‑либо: много убийств, властвует видеопорнография. В бездуховном обществе неокрепшую психику изуродовать особенно легко, а природную доброту, гуманность – подавить чем‑то более властным…
Меня стали смущать малыши, подростки, их обнаженность. Однажды решился. Это было днем. Я встретил на трамвайной остановке восьмилетнюю девочку, знаете, эдакую современную акселератку, и не смог преодолеть внезапно возникшего дикого желания овладеть ею. Обманом завлек в расположенный неподалеку подвал дома, изнасиловал… В ту осень у меня было несколько таких «приключений» с девочками и мальчиком. Все случаи не имели никаких последствий. Я уж не знаю: или дети молчали, или наша милиция проявила равнодушие…
Безнаказанность развращала. Как‑то, «работая» с очередной жертвой и преодолевая ее сопротивление, я немного придушил девочку. Она стала агонизировать, забилась в конвульсиях. Это вызвало у меня особое чувство полового удовлетворения. После этого случая стал так поступать со всеми своими жертвами: насилуя, убивал, убивая, насиловал.
Однажды весной я встретил на улице старушку, к которой ранее приезжал по вызову. Она меня узнала и пожаловалась на здоровье. Внезапно возникло желание ее «использовать»… Я сказал: «Пойдем, посмотрю». Она жила одна. Пришли. У меня при себе был шприц, сделал одурманивающий укол… Она впала в полуобморочное состояние. Положил старушку на диван лицом вниз, снял трусы. Одновременно душил ее, чтобы вызвать конвульсии и получить ставшее уже привычным неведомое мне ранее половое удовлетворение. Когда я закончил половой акт, старушка уже умерла, я ее убил, задушил…
Через несколько дней племянница обнаружила мертвую старушку и посчитала, что бабушка умерла своей смертью. Труп даже не вскрывали.
Так я жил почти три года. Меня выследили работницы столовой, которые увидели, как я на стройку тащил мальчика… Жаль, что не решился покончить с собой, дотянул до тюрьмы. Смерть меня не страшит. Хочу почувствовать все, что происходит с человеком в момент расставания с жизнью.
(Психическое состояние личности В. К. было тщательно исследовано. Судебно‑психиатрическая экспертиза делает однозначный вывод: «В. К. по своему психическому состоянию в настоящее время (в момент исследования) и в момент совершения преступлений отдавал себе отчет в своих действиях и руководил ими, его следует считать вменяемым. В. К. свойственны злобность, жестокость, сексуальная расторможенность с извращением форм удовлетворения сексуальных потребностей и проявившимся в последние годы садизмом».)
Проститутка сдает деньги в парижский банк.
– Мадам, – говорит ей служащий, – извините, но эти деньги фальшивые.
– Боже мой! – кричит она. – Выходит меня изнасиловали?!
(Из рассказа банковского кассира)