В эпоху Просвещения в Западной Европе неукоснительное следование содержанию религиозных источников в попытках понять природу и человека постепенно стало вызывать сомнения. Ученые обнаружили, что физический мир можно объяснить с точки зрения законов механики и для этого не требовалось прибегать к интуитивным, гуманистическим или метафизическим объяснениям. Вместо того чтобы полагаться на Бога и ждать откровений свыше, ученые пришли к выводу, что могут использовать собственные возможности наблюдать, анализировать, давать рационалистическое объяснение и экспериментировать, чтобы проверять, ставить под сомнение и подтверждать существующие идеи. Эти возможности стали мощным инструментом для понимания, объяснения и управления физическим миром. Таким образом, научная революция в Западной Европе лишила религию полномочий давать объяснения в пользу собственной способности анализировать, давать рационалистическое истолкование, наблюдать, экспериментировать и проложила путь к открытию научных законов, универсальных и поддающихся проверке.
Естественные науки (например, астрономия, химия, физика) начали развиваться первыми. Физика Ньютона дала простое и изящное механическое описание и объяснение физического мира. Химики открыли основные элементы и построили периодическую таблицу. Эти элементы послужили компоновочными блоками для понимания структуры и образования сложных объектов.
Затем стали развиваться биологические науки. Они начали проникать в физиологическую структуру живых организмов, как сделали это химики с неодушевленными объектами. Дарвиновская теория эволюции знаменовала основное достижение, разработку теоретической основы для организации и объяснения различных форм жизни. Кроме того, она ставила под сомнение представления о возникновении человека, которых придерживались ранее/Человек больше не может считаться хозяином природы, он — часть природы. Такой успех физических и биологических наук проложил дорогу для изучения мира человека.
С успехом естественных наук, проливших свет на устройство физического и биологического мира, ученые начали обращать внимание на мир людей. Как эмпирики, так и рационалисты доказывали, что, подобно физическому миру, в социальном и психологическом мире действуют объективные законы причинности. В 1748 году Жюльен Офре де Ламетри высказал предположение, что люди подобны машинам (Leahey, 1987). ЭтьенБоннодеКондильякв 1754 году утверждал, что все формы мышления — это лишь преобразование основных ощущений (Leahey, 1987). Томас Браун в 1820 году сформулировал законы ассоциации, которые объясняли, как в ходе базовых процессов ощущения объединяются, чтобы породить сложные идеи (Leahey, 1987). Огюст Конт доказывал, что все общества управляются законами, которые можно открыть, пользуясь научными методами (Allport, 1968). Джон Стюарт Милль настаивал на заимствовании и применении методов физических наук как радикального средства, которое поможет исправить отсталое состояние наук гуманитарных, и назвал новую науку социальной физикой (Lenzer, 1975).
Психология в начале своего формирования была гибридом философии и естественных наук. Философские споры, которые велись на Западе на протяжении нескольких тысячелетий, о том, как люди чувствуют, воспринимают, запоминают, ощущают, ведут себя и взаимодействуют между собой, превратились теперь в объект непосредственного экспериментального исследования. Первые достижения в экспериментальной психологии были связаны с процессом объяснения ментальных процессов при помощи физических терминов, их оценкой и проведением экспериментов. Наиболее заметные успехи были достигнуты в психофизике Э. Г. Вебером и Г. Фехнером, в исследовании времени реакции Ф. Дондерсом, сенсорного восприятия Г. фон Гельмгольцем и человеческой памяти Эббингаузом (Leahey, 1987). Мерц (Merz, 1904/1965) во всеуслышание заявил: «Удивительные качества высших созданий, принадлежащих к животному миру, которые выражаются в феноменах сознания или внутреннего переживания… являются принадлежностью царства естественных наук» (р. 468). Ученые были уверены, что содержимое человеческого сознания и социальный мир могут быть измерены и исследованы при помощи методов естественных наук.
Психология была импортирована в Северную Америку учениками Вундта, которые и распространили экспериментальную психологию в нескольких университетах. Тот вариант психологии, который был трансплантирован и наделен законным статусом в Северной Америке, однако, являл собой разительную противоположность той психологии, поборником которой был Вундт (Danziger, 1979). Вундт был убежден, что психологию следует рассматривать как Geistewissenschaften, А не как Naturwissenschaften (van Hoorn & Verhave, 1980). Однако традиция наук, занимающихся культурой, в Северной Америке игнорировалась (Danziger, 1979).
Следуя примеру естественных наук, особенно физике Ньютона, экспериментальная психология надеялась открыть универсальные законы человеческого поведения, которые выходят за пределы индивидуальных, социальных, культурных, временных и исторических границ (Sampson, 1978). Элементарные факты, обнаруженные эмпирическим путем, могли бы в таком случае послужить компоновочными блоками для понимания сложного человеческого поведения. Экспериментальная психология надеялась разработать «периодическую таблицу» поведения человека и открыть законы, управляющие формированием сложного поведения.
Бихевиоризм предоставил теоретическую и методологическую базу для наделения психологии законным статусом независимой экспериментальной науки (Koch & Leary, 1985). Первым делом бихевиористы устранили субъективные аспекты психологии, поддерживаемые Вундтом, такие как сознание и самоанализ. Поскольку сознание оценивалось как субъективное, основным элементом анализа они избрали поведение. Во-вторых, исключив сознание и сосредоточившись на поведении, они перестали проводить различие между человеком и животными. Заявлением о непрерывном развитии видов бихевиористы также отнесли человеческую деятельность, феноменологию и социальный контекст к общей категории исследований поведения. В-третьих, бихевиористы выдвинули предположение о существовании базовых элементов поведения, которые могут послужить основой для понимания сложного человеческого поведения. Предположение об элементарных составляющих поведения и положение о непрерывном развитии видов послужили основанием и оправданием для проведения лабораторных экспериментов на животных. В-четвертых, объяснение поведения было низведено до уровня физиологии, а анализ на психологическом, социальном и культурном уровне исключался. И, наконец, на основании результатов упомянутых лабораторных исследований делались обобщения, которые распространялись на человеческое поведение и становились основой для объяснения сложного поведения и социальных систем (Hebb, 1974).
С точки зрения объяснения причинной обусловленности, экспериментальная психология взяла на вооружение позитивистскую модель причинной связи (рис. 4.1). В соответствии с этой моделью цель психологии — выявить объективную, абстрактную и универсальную взаимосвязь между двумя поддающимися наблюдению сущностями, между независимой переменной (наблюдаемая сущность 1) и зависимой переменной (наблюдаемая сущность 2). Моменты, которые не поддаются непосредственному наблюдению (такие, как человеческое сознание, сопутствующие силы", намерения и цели), рассматриваются как «помехи» и исключаются из плана исследования. Психологические конструкты (такие, как тревога, мотивация или эмоции) обозначаются как промежуточные переменные. Культура как переменная контекста исключается из плана исследования. Классическое обусловливание, оперантное обусловливание и обработка информации, которые принимаются во внимание, подтверждают подход, свойственный позитивистской модели причинной обусловленности (например, Shepard, 1987).
Рис. 4.1. Позитивистская модель причинной обусловленности