Как отмечалось выше, даже местная философия может представлять собой наложение внешних установлений. Важно понять, как идеи местной философии понимаются, используются и видоизменяются в повседневной жизни. Они должны превратиться в неотъемлемую часть феноменологической жизни человека.
Самые значительные различия между культурами существуют в сфере феноменологии. В кросс-культурном исследовании развития ребенка Азума (Azuma, 1988) приводит весьма уместный пример восприятия феномена изнутри и снаружи. В совместном с Робертом Хессом исследовании он изучал поведение матерей в США и Японии при воспитании детей и приучению их к послушанию. Когда ребенок отказывался есть овощи, японская мать реагировала так: «Ладно, значит, ты не должен их есть». Группа испытуемых из США интерпретировала реакцию матери-японки как отказ от своих требований после мягкой попытки убеждения. Группа же испытуемых из Японии, напротив, трактовала реакцию матери как прямую угрозу. Группа из США сначала не могла понять это и считала, что японка явным образом разрешает ребенку поступать так, как ему хочется. Азума (Azuma, 1988) объясняет, что цель данного высказывания матери вызвать в ребенке чувство вины: «Оно заставляет ребенка почувствовать, что его мать страдает и косвенно выражает угрозу положить конец близости между матерью и ребенком» (р. 4). В то время как матерям в США рекомендуется убеждать ребенка и разумно объяснять свои требования, в Восточной Азии для социализации детей используют межличностную дистанцию (Azuma, 1986; Но, 1986; Kim & Choi, 1994). Угроза положить конец близким отношениям между матерью и ребенком может рассматриваться как одна из самых суровых форм наказания (Azuma, 1988).
Согласно Азуме (Azuma, 1988), исследователи из США интерпретируют концепцию вины совершенно иным образом, нежели исследователи из Японии. В соответствии с западными психоаналитическими и психологическими теориями, американские исследователи рассматривают понятие вины негативно: предполагается, что в основе чувства вины лежат суеверия, безрассудные страхи или запретные желания. Считается, что постоянное обращение к чувству вины может привести к проблемам в юношеском возрасте. В Восточной Азии считается, что дети должны испытывать чувство вины по отношению к родителям за привязанность, снисходительность, жертвы и любовь, которые они получают от них (Kim & Choi, 1994). Чувствуя себя обязанными по отношению к родителям, дети испытывают чувство вины перед ними, поскольку они не могут вернуть ту любовь, ласку и заботу, которую давали им родители. В Восточной Азии чувство вины рассматрива —
Ется как важная составляющая эмоций межличностного характера, которая стимулирует сыновнюю благодарность, мотивацию достижений и родственную близость.
В заключение Азума (Azuma, 1988) отмечает, что американские методы приучения к послушанию (то есть навязывание детям норм мира взрослых: ешь овощи!) в Японии могут восприниматься как жестокость. В Восточной Азии не принято наказывать ребенка за отказ соблюдать нормы взрослых, которые им непонятны. Вместо наказания или увещевания ребенка, матери следует выразить чувство боли и разочарования, особенно если она пытается сделать то, что пойдет ребенку на пользу. В Восточной Азии мать должна использовать свои эмоциональную и родственную близость с ребенком, чтобы убедить его вести себя должным образом (Azuma, 1986; Но, 1986; Kim & Choi, 1994). С помощью использования отношений близости и эмоциональных связей ребенок, которому потакают, превращается в уступчивого и послушного ребенка.
И, наконец, как полагают Тобин, By и Дэвидсон (Tobin, Wu & Davidson, 1987), этнокультурная психология рекомендует использование многозначного подхода. При таком подходе участники и наблюдатели, не являющиеся исследователями, имеют возможность оценки и интерпретации психологических феноменов. Тобин и соавторы (Tobin et al., 1987) обнаружили, что самые большие различия между культурами обнаруживаются в том, как люди интерпретируют и оценивают поведение других людей.