Как социальный психолог, я достаточно хорошо отдавал себе отчет в том, что почти все данные социальной психологии получены в рамках индивидуалистических культур. Тем не менее, подавляющее большинство людей живут в коллективистских культурах. Я вырос в Греции, когда она представляла собой коллективистскую культуру, поэтому очень часто, когда я изучал исследования по социальной психологии, моя реакция была такова: «в отношении традиционной Греции это вздор». Последующая кросс-культурная работа показала, например, что подчеркивание когнитивной согласованности является атрибутом западной культуры, а людей в Азии когнитивная несогласованность ничуть не тревожит (Fiske, Kitayama, Markus & Nisbett, 1998). Например, один из моих индийских друзей говорит, что он «вегетарианец, который ест мясо». Американец сочтет такую категорию невозможной; человек может либо быть вегетарианцем, либо не быть им. Но мой индийский друг говорит: «Я вегетарианец, но когда другие едят мясо, я тоже ем мясо». Обратите внимание на важность ситуации как детерминанты поведения и на терпимость в отношении когнитивной несогласованности в случае коллективистской установки.
В начале моей профессиональной деятельности у меня возникло ощущение, что раз теория когнитивного диссонанса — вздор для некоторых стран Европы, возможно, она столь же бессмысленна для подавляющей части земного шара. Поскольку многие данные социальной психологии меня не удовлетворяли, я начал изучать другие культуры. В 1960-х годах я изучал различия между Грецией, Индией, Японией и США (Triandis, 1972). Было много разрозненных данных, для интеграции которых требовались теоретические рамки. Когда я рецензировал рукопись книги Хофстеде (Hofstede, 1980) в 1978 году, то, преисполненный энтузиазма, рекомендовал ее публикацию и рассматривал тему индивидуализма-коллективизма как пробел в теоретических основах.
По мере критического изучения все более широкого круга литературных источников о культурных различиях, делалось все более очевидным то, что ИК имеет значение для осмысления значительной части эмпирических данных (Triandis, 1988,1989,1990,1993,1994,1995,1996). Этот момент был центральным и при обучении людей эффективному взаимодействию с представителями иных культур (Bhawuk, 1998; Triandis, Brislin & Hui, 1988). Как обсуждается ниже, данный конструкт может объяснить даже поведение психологов, изучающих взаимодействие культуры и психологии