Хотя культурные различия издавна привлекали к себе интерес философов, торговцев, миссионеров и путешественников, систематического документирования культурных особенностей не велось до середины XIX века. Психологический же анализ кросс-культурных различий представляет собой относительно недавнюю попытку (Klineberg, 1980). Первоочередной целью кросс-культурных исследований была проверка универсальности существующих психологических теорий (Berry, 1980).
Придерживаясь позитивистской ориентации, кросс-культурная психология определялась в первую очередь своей сравнительной методологией, нежели содержанием (Berry, 1980; Triandis et al., 1980). Кросс-культурные исследования проводились в различных областях психологии для проверки и подтверждения универсальности психологических теорий. Это были области, связанные с восприятием, познанием, развитием, личностью, социальной и клинической психологией (Triandis et al., 1980). В рамках этого подхода предлагалось три типа объяснения наблюдаемых культурных различий. В одном лагере культурные различия рассматривались как внешние контекстуальные факторы и считались не важными, поскольку предполагался универсальный характер лежащего в их основе механизма (Sweder, 1991). Второй лагерь использовал теорию Дарвина, чтобы оценить место и определить ранг культуры в соответствии с различными стадиями развития или эволюции (то есть от традиционной до современной, от примитивной до цивилизованной и от отсталой до передовой).
В третьем лагере исследователи заинтересовались влиянием культуры на поведение (Berry, 1980; Berry, Poortinga, Segall, Dasen, 1992; Segall, Dasen, Berry & Poortinga, 1990). В соответствии с позитивистской моделью причинной обусловленности, культура определялась как квазинезависимая переменная, а поведение — как зависимая переменная (Berry, 1980). Культура рассматривалась как квазинезависимая переменная, поскольку исследователи не могли контролировать культуру как зависимые переменные в лабораторных условиях. Для кросс-культурных сравнений исследователь обычно использовал Региональную картотеку человеческих отношений (HRAF)[5] Или четыре культурных параметра Хофстеде (например, индивидуализм—коллективизм) и исследовал вопрос, как можно использовать культуру для объяснения различий в поведении в различных культурах.
Шведер (Shweder, 1991) отмечал, что кросс-культурная психология заняла маргинальное положение и будет продолжать занимать его, поскольку придерживается позитивистской ориентации.
Прежде всего, кросс-культурная психология не предлагает реальной альтернативы сущности сформулированного Платоном принципа общей психологии (принцип психического единства). Более того, если вы специалист по общей психологии и одновременно последователь учения Платона (и при этом с твердыми принципами), то нет никакой теоретической пользы в изучении засасывающего, как трясина, многообразия проявлений — тормозящих воздействий окружающей среды на формирование центрального обрабатывающего данные механизма, «помех», которые создает перевод или различия в понимании тестовой ситуации, или культурные отклонения в нормах, регулирующих то, что связано с содержанием задаваемых вопросов и ответов на них. Скорее, будучи специалистом по общей психологии, вы должны стремиться выйти за пределы этих проявлений и достичь воображаемых абстрактных форм и процессов, действующих за несущественными внешними отклонениями, ограничениями и искажениями, создаваемыми теми или иными разновидностями окружающей среды (pp. 85-86).
Во-вторых, выбор культур с использованием HRAF Или четырех культурных параметров Хофстеде, с последующим использованием культуры как объясняющего конструкта является логической ошибкой. HRAFИ Четыре культурных параметра Хофстеде создавались с концептуальной опорой на поведенческие и психологические данные. Культура не оценивалась непосредственно. Но если для определения культуры используются психологические и поведенческие показатели, а затем культура используется для их объяснения, исследователи попадают в тавтологическую ловушку.
Поскольку культуры не могут наблюдаться и оцениваться непосредственно, в рамках позитивистского подхода психологам не избежать тавтологической ловушки. Основная проблема психологии и кросс-культурной психологии состоит в том, что предмет данной дисциплины оказался в зависимости от ложных представлений о науке. Мы должны признать, что предмет психологии отличен от предмета химии, физики и биологии, и мы должны создавать науку, которая приемлема для психологии. Сто лет психологических исследований не оправдали наших надежд, поскольку мы ограничивали наши исследования объективным анализом, проводимым третьими лицами (Cronbach, 1975; Gibson, 1985; Koch & Leary, 1985). Даже ученые, которые представляли другие дисциплины (Boulding, 1980; Burke, 1985), физики (d’Espagnet, 1979; Holten, 1988) и философы (Нагге, 1999; WaUner, 1999) выступали за отказ от узкой концепции естественных наук. Пропагандируемый здесь регионально-психологический подход представляет собой сдвиг в научной парадигме (Kim, 1999).