Работа, проведенная сторонниками точки зрения когнитивного развития и обособленных доменов, показала повсеместное внимание к проблеме справедливости. Несмотря на это, оказалось, что культура влияет на применение идей справедливости на практике. Культурные вариации, как можно заметить, отражают различные адаптивные требования, которые предъявляют разные культурные условия, порядок приоритета нравственных обязательств, а также определяемые культурными факторами теории личности и связанную с ними практику.
Кросс-культурные данные показывают, например, что явные отклонения от уровней нравственного развития по модели Колберга отражают, по крайней мере отчасти, разный уровень релевантности представлений о справедливости в различных социальных условиях. В связи с этим Харкнесс и ее коллеги (Harkness, Edwards & Super, 1981) обнаружили, например, что духовные лидеры общины кипсигис в Кении, как правило, дают ответы на уровне 3-й стадии (по схеме Колберга), в то время как выборка рядовых представителей общины того же возраста, образования, благосостояния и той же веры давала ответы лишь на уровне 2-й стадии. Они предполагают, что тогда как нравственные принципы рядового индивида в данном сообществе полностью соответствуют 2-й стадии, для духовных лидеров важен момент содействия распространению взглядов, предполагающих ориентацию на межличностные структуры, соответствующие 3-й стадии. В более общем плане приверженцы подхода, учитывающего культурный фактор, полагают, что восприятие социальной структуры, соответствующее 4-й стадии и выше по схеме Колберга актуально прежде всего в контекстах, связанных с наличием центральной государственной или национальной формы правления — вывод, который может объяснить, по, крайней мере частично, наблюдаемую в разных культурах связь между высшими уровнями нравственного развития по Колбергу и процессами модернизации (Edwards, 1975, 1978,1994; J. R. Snarey, 1985).
Кросс-культурные исследования подтверждают также и то, что даже если индивиды, представляющие разные культуры, разделяют взгляды на нравственный статус понятий, связанных со справедливостью, роль этих понятий в повседневной жизни может быть разной и зависит от других нравственных установок. Так, было выявлено, например, что индийцы, исповедующие индуизм, считают межличностные обязательства приоритетными по отношению к параллельно существующим обязательствам, связанным со справедливостью. Американцы европейского происхождения придерживаются диаметрально противоположных взглядов (Miller & Bersoff, 1992). В частности, в то время как американцы, склонные относиться к межличностным обязательствам как к вопросу, решаемому по личному усмотрению, для индийцев межличностные обязательства и вопросы, связанные со справедливостью, имеют одинаковый моральный статус. Подобные кросс-культурные различия наблюдались в сравнительном исследовании моральных суждений китайских и исландских детей (Keller, Edelstcin, Fang & Fang, 1998). В рассуждениях о нравственных дилеммах китайские дети считали приоритетными соображения
Альтруистического и межличностного характера, а дети из Исландии полагали более важными договорные обязательства и корыстные соображения.
Представления о моральной ответственности — еще одна сфера, в которой существуют кросс-культурные различия. Они наблюдаются даже в тех случаях, когда представители разных культур придерживаются одинаковых взглядов на нравственный статус рассматриваемых проблем. Так, в соответствии с контекстной ориентацией представители культур, в которых существует приоритет межличностных установок Ъад индивидуалистическими, склонны в оценке действий личности рассматривать поведение как в первую очередь зависящее от ситуации, приуменьшая при этом значение личных нравственных обязательств. Так, например, было обнаружено, что индуисты гораздо чаще, чем американцы европейского происхождения, снимают с человека моральную ответственность за нарушение принципов справедливости в условиях оказания на него давления, с учетом его незрелости или других обстоятельств, которые могут служить оправданием (Bersoff & Miller, 1993; Miller & Luthar, 1989). Такая восприимчивость к ситуативному фактору свойственна и нравственным нормам, сформировавшимся в рамках конфуцианства, в особенности по сравнению с иудейско-христианскими культурными традициями (Dien, 1982). Это нашло отражение в предпочтении примирения разрешению конфликта путем урегулирования разногласий.
И наконец, как отмечалось вкратце при рассмотрении подхода с точки зрения обособленных доменов, культурные различия в повседневных суждениях о справедливости могут объясняться зависящими от конкретной культуры содержательными предположениями индивидов по поводу обоснованности применения конкретных представлений о справедливости. Такие культурные различия в исходных посылках могут привести к значительным расхождениям в повседневных суждениях о справедливости, если представители разных культурных общностей расходятся в таких вопросах, как, например, какие объекты заслуживают защиты от нанесения им ущерба или как понимать само нанесение ущерба. Например, представляя культуру, для которой во многих отношениях характерен иерархический подход, население, исповедующее ортодоксальный индуизм, считает вполне морально оправданным предоставление женщинам неравных прав с мужчинами (Shwederctal., 1987).