Примерно в XVIII веке началась резкая перестройка экологического контекста в Западной Европе. С этого момента люди начали оказывать значительное влияние на окружающую среду, изменяя ее и оказывая существенное воздействие на экологическое равновесие. На такие перемены повлияло множество факторов: развитие международной торговли и коммерции, формирование городов-государств, стремительное развитие науки и технологии, рост производительности сельского хозяйства и индустриализация. Эти перемены привели к переходу от экономики, которая обеспечивала основные средства существования (и, главным образом, определяясь экологическими условиями), к рыночной экономике (формировавшейся в процессе вмешательства человека в экологию).
Например, люди не должны были больше мигрировать в поисках новых источников пищи или территории, чтобы обеспечить свое существование. Они не должны были больше запасать пищу на зиму. Они не должны были шить, чтобы иметь одежду. Они не нуждались больше в своих соседях, которые могли помочь построить амбар. Теперь люди работали за деньги. Заработанные деньги можно было использовать для покупки необходимых товаров и услуг или положить в банк, чтобы использовать позже. Деньги представляли собой промежуточный товар, который обеспечивал эффективное перераспределение ресурсов.
Эти изменения резко повлияли на культуру и образ жизни в Западной Европе (Kim, 1994). С ростом эффективности сельского хозяйства множество крепостных и свободных крестьян были исторгнуты из сельскохозяйственных общин. Они собирались в недавно образовавшихся городах в поисках иных средств к существованию. На промышленных предприятиях за свой труд они получали зарплату. Новая работа требовала приобретения новых навыков. Люди больше не могли рассчитывать на знания и умения, которые передавались из поколения в поколение. Работа требовала приобретения новых навыков (таких как работа с машинами), которые могли повысить уровень производительности и распределения.
Практика социализации в городах, которые являлись промышленными центрами, резко отличалась от практики сельскохозяйственных общин (Toennies, 1887/1963). В традиционных сельскохозяйственных общинах важными аспектами были доверие, сотрудничество и консерватизм. В таком обществе высоко ценились навыки социального общения (Mundy-Castle, 1974). А в городских условиях заметную роль начали играть технологические навыки (Mundy-Castle, 1974). В экономике, которая обеспечивала лишь основные средства существования, целью социализации было выживание и пропитание. В новом урбанизированном обществе социализация делала основной акцент на развитии когнитивных и лингвистических навыков, необходимых для получения большего богатства и более высокой прибыли.
Промышленные города были полны чужих людей, не имеющих отношения друг к другу. Отношения, в которые человек вступал с нанимателем, имели договорной характер и не носили характера устойчивой связи, основанной на доверии и долге.
Рабочие оказывали определенные услуги и получали плату за свой труд. Плата, которую они получали, определялась экономическим законом спроса и предложения. Когда спрос на труд был низким, а предложение было высоким, рабочим могли недоплачивать и эксплуатировать их. В XIX веке многие промышленники эксплуатировали своих рабочих, стремясь к увеличению прибыли. В таких условиях не было никого, кто мог бы защитить права этих не имеющих никаких связей людей.
Условия труда и трудовые отношения способствовали возникновению форм коллективного протеста. В Западной Европе сформировался новый вид коллективных образований; они определялись классовой принадлежностью (например, правящий класс, торговый класс, рабочий класс) или общими интересами (например, профсоюз). Представители рабочего класса стали объединяться и пытаться воздействовать на правящие круги при помощи демонстраций и революций. Коллективная деятельность такого рода привела в XX веке к формированию новых направлений политической философии и новых институтов, таких как демократия, фашизм и коммунизм.
В Западной Европе новые коллективы появлялись в результате разъединения уже существующих коллективных образований (таких, как семья, община, клан и религия). Такие новые коллективы формировались на основе общих интересов, опыта и целей. Культуры, которые сформировались на основе перегруппировки такого типа, получили название индивидуалистических (Hofstede, 1991). Культуры, которые сохраняли связи, основанные на семейной и социальной общности, были определены как коллективистские. Это разграничение представляет анализ культурных различий, выполненный аутсайдером. Данные различия следует поместить в контекст конкретной культуры и исследовать соответствующую им гносеологию и феноменологию.
Ломов, Будилова, Кольцова и Медведев (Lomov, Budilova, Koltsova & Medvedev, 1993) отмечают, что тематика исследований в России подвержена воздействию гносеологических установок, хотя секуляризация, индивидуализм и отделение науки от религии, которые преобладают в Западной Европе, не имели места в России. В России наука и образование находились под контролем церкви. Теологи проводили исследования и читали лекции по психологии. Проводимые в XIX веке в России исследования мозга стимулировались убеждением в том, что мозг является вместилищем души. Подобным образом Боски (Boski, 1993) отмечает, что гуманистические ценности (смесь католического и марксистского гуманизма) оказывали сильное влияние на психологические исследования в Польше.