«Матерную атмосферу» в экспериментах и в повседневности можно классифицировать по типам ее происхождения [Китаев-Смык Л. А., 2005].
— скабрезная окраска речи может быть обыденной у тех, кто пользовался ею раньше и всегда;
— матерная речь может неожиданно стать доминирующей в изолированных мужских контингентах во время опасных ситуаций, при боевой обстановке, на охоте и еще — в больничных палатах;
— матерные речь и инвективы (ругательства) — нередко продукт сексуальной озабоченности. Она бывает, в частности, при незавершенности детского «пенис-вагинального» периода [Фрейд 3., 1990];
— акцентуация мышления и речи на вторичных половых признаках обоих полов может быть при психосексуальной недоразвитости личности, претенциозно-агрессивно, истероидно защищающейся от собственного опасения перед сексуальными неудачами;
— реминисцентная матерная речь в критических ситуациях и у больных после травмы как бы всплывает из глубин памяти, когда-либо слышанная;
— конформистски-подстраивающийся мат возникает у личностей, опущенных на нижнюю ступень социальной иерархии;
— демонстративная матерная речь у, так сказать, культурных мужчин — признак снижения у них сексуальной потенции. Они, не осознавая того, во-первых, пытаются восстановить потенцию, стимулируя себя сексуальными парадигмами, во-вторых, инфантилизируются (одитячиваются), делая якобы оправданной игру в запретные слова;
— командный мат — это архаическое, зооантропологическое проявление латентной гомосексуальности как символизации доминирования в стаде среди других особей мужского пола. В стае животных самцы утверждают свое господство иногда не в битве, а гомосексуальным актом;
— убогая нецензурщина восполняет скудность языка при дебиль-ности, как словесными протезами.
5.6.2. Эмоциональная активизация матерщиной
Матерная речь различалась в наших экспериментах и в больничных палатах по эмоциональности:
— наиболее часты два вида ее звучания — радостно-смешливый и боевито-задорный. Их провоцировало естественное снисхождение окружающих здоровых людей к больным-травматикам. При этом право на бодрящие скабрезности «выскальзывало» из-под этических запретов и условностей. Говоря языком психоанализа, оздоравливающая мужская лихость как принадлежность «Я» освобождалась от давления «сверх-Я»;
— агрессивно-защитная матерная речь больных была на пути к такому освобождению «Я» от запретов «сверх-Я». Она прикрывала личностную слабость и неуверенность в себе;
— междометийный мат был у людей с неразвитой речью и заполнял интервалы подыскивания нужных слов и выражений;
— наконец, были замечены случаи эхолалийного мата как спонтанные повторы дебилами вслед за чьим-либо произнесением скабрезности. Ее эмоциональность возбуждала дебила к речевой активности, к участию в беседе. Но т. к. ему нечего было добавить, то он спонтанно повторял слово-возбудитель.