M. S. Martynova, V. V. Konstantinov
Penza State pedagogic University named after V. G. Belinskij
Towards images of happiness in the Russians’ and the Tartars’ mentality
The problem of happiness as a phenomenon of mentality is analyzed in the article. The most important results of empiric research concerning the Russians’ and the Tartars’ image of happiness are presented.
В культуре любого этноса присутствует опыт многих поколений, закрепленный в традициях, архетипах, обычаях и символах. Психологические особенности этноса проявляются в специфике речевого общения, стереотипов, интересов, взглядов, вкусов, черт характера, норм нравственности и художественных ценностей, даже в особенностях отношения к природе, людям и их поступкам, в этнорелигиозных представлениях и настроениях, т. е. ментальности.
В современной научной литературе ментальность трактуется широко: и как умственный строй, мироощущение, мировосприятие и, в тоже время, как интегральная характеристика культуры этноса, отражающая глубинный и устойчивый тип поведения. Существенно, что в большинстве определений в качестве необходимой национальной, этнической специфики ментальности отмечается роль ее природно-биологической, а также исторической составляющих. В частности, Г. Д. Гачев в содержании ментальности включает «национальные образы» — представления о национальной целостности, как единство местной природы, быта, языжа и истории (культуры), национального характера (психики) (Гачев, 2007).
Джидарьян И. А. отмечает, что ментальность играет определяющую роль в представления о счастье: «Счастье и этичность как особые конструкты социума и культуры глубоко связаны между собой. »(Джидарьян, 2001).
В науке нет единого мнения о содержательной стороне понятия счастья. Философы, психологи, социологи рассматривали счастье с разных позиций и в различных научных категориях.
В толковом словаре В. И. Даля дается следующее определение счастья — случайность, желанная неожиданность, удача, успех, спорина в деле, благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь без горя, смут, тревоги; покой и довольство, вообще все желанное, все то, что покоит и доволит человека по убеждениям, вкусам и привыгчкам его (Даль, 1982, с. 371).
В толковом словаре С. И.Ожегова счастье — это чувство и состояние полного, высшего удовлетворения, успех, удача (Ожегов, 1985 с.680).
Однако, научное осмысление категории «счастья» имеет обширный диапазон и включает в себя комплексное, системное решение целого ряда религиозных, морально-этических, психологических, социально-экономических и философских аспектов. Категория счастья широко представлена в различных философских и религиозных учениях, начиная с древнейших времен до наших дней.
Наиболее содержательное описание проблемы счастья представлено в работах американского психолога М. Аргайла, которым: попытался представить максимально полную феноменологию данной категории. Ряд отечественных психологов (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Б. И. Додо — нов), в своих трудах обращались к понятию счастья. Но, несмотря на множество точек зрения, до сих пор не устоялся концептуальный аппарат описания феномена счастья, представления о нем, не определены содержание и объем данного понятия, отсутствует методический инструментарий для его фиксации и количественного измерения.
Кроме того, в современной отечественной социальной психологии практически отсутствуют эмпирические исследования этой психологической категории.
На наш взгляд, изучение складывающихся в этнокультурной среде представлений об образе счастья, как желаемом результате своей жизнедеятельности, даст возможность понять, объяснить и спрогнозировать динамику изменения образной сферы личности. Эти изменения будут зависеть от принадлежности субъектов к определенным социально-демографическим группам; от эмоциональной направленности представителей различных этносов; от представлений о средствах достижения счастья у представителей русского и татарского этносов.
С целью изучения социально-психологических особенностей ментальности представителей русского и татарского этносов Пензенского региона об образе счастья как феномене нами было проведено эмпирическое исследование. Исследование проводилось на базе ПГПУ им. В. Г. Белинского. В эксперименте приняло участие 42 испытуемых — студентов ПГПУ им. В. Г. Белинского (русские и татары), в возрасте от 18 до 21года. В ходе исследования была выдвинута гипотеза о том, что образ счастья у представителей русского и татарского этносов обусловлен их ментальностью. В качестве основного метода получения эмпирических данных применялась специально разработанная С. В. Журабкиным анкета, состоящая из восьми блоков вопросов, выявляющих: представления о счастливом человеке, терминальные содержательные представления о счастливой жизни, динамические характеристики счастья, значение межличностного окружения для достижения состояния счастья, территориальный фактор достижения счастья, предпочитаемые способы достижения счастья, удовлетворенность личности в различных сферах бытия, социально — демографические характеристики респондентов.
В зависимости от избранного ракурса, смысловое наполнение содержания феномена счастья может существенным образом видоизменяться. Так, рассмотрение категории счастья в плоскости социально-экономических отношений влечет за собой анализ степени удовлетворения потребностей объективированных, прежде всего, материально: материального достатка, степени удовлетворенности социальным положением. Рассмотрение в духовно-нравственном аспекте требует анализа, нравственных идеалов, морально-этических норм. Для раскрытия феномена счастья в этнопсихологическом аспекте, необходимо выявить представления субъектов о значении межличностного окружения для достижения состояния счастья, о национальной культуре, этнорелигиозных представлениях и настроениях. Результаты исследования, представленные в нашей работе, отражают этнопсихологический аспект представлений о феномене счастья.
В ходе исследования заявленная гипотеза, о том, что образ счастья у представителей русского и татарского этносов обусловлен их ментальностью, подтвердилась, о чем свидетельствуют полученные данные, которые были подвергнуты математико-статистическому анализу с помощью критерия ф* Фишера (ф*эм=2,34,р<0,01). Таким образом, респонденты в подавляющем большинстве верят в возможность существования феномена счастья (94% опрошенных респондентов). Каждый четвертый опрошенный идентифицирует состояние счастья с принадлежностью к своему этносу (50% представителей, как представителей русского, так и татарского этносов), это обусловлено конфессиональной принадлежностью (ф*эм=2,45,р<0,01), культурными традициями респондентов (ф*эм=2,38, р<0,01), что быпло вышвлено с помощью метода этнофункционального интервью. При сравнении с ответом на вопрос «можно ли быпть счастливым в России?» необходимо отметить, что такая возможность полностью или частично составляет 75% от общего числа опрошенных респондентов (44% русских респондента, и 36% татарских респондента). Представления респондентов об образе счастливого человека (необходимо быпло указать национальность) у представителей русского и татарского этносов различны (из 100% опрошенных русских респондентов 71 % ответили, что национальность счастливого человека — русский, из 100% татарских респондентов 80% — считают, что националыносты счастливого человека — татарин). Представления респондентов об образе счастливой семейной жизни так же являются различными: 63% русских респондентов считают, что приоритетный тип семьи — нуклеарная; в семье должны преобладать равно ответственные отношения, т. е. указывали на отсутствие явного лидера (главы семьи); 86 % представителей татарского этноса считают, что отношения в семье должны строиться на патриархальной основе; главой семейства должен быпь мужчина. С помощью метода этнофункционалыного интервью быпло вышвлено, что представления о возможности существования феномена счастья; возможности счастливой жизни в России; об образе счастливого человека и счастливой семейной жизни складываются из конфессиональные и культурн^гх традиций, которые проявляются в специфике речевого общения, стереотипов, интересов, взглядов, вкусов, черт характера, норм нравственности и художественных ценностей, в особенностях отношения к природе, людям и их поступкам, в этнорелигиозных представлениях и настроениях, т. е. ментальности. (Сухарев, 2008; Гачев, 2007). Таким образом, выпявленные представления образа счастья в ментальности представителей русского и татарского этносов могут быпь учтены при разработке региональных программ, направленных на организацию межкультурного диалога в Пензенском регионе.
Н. В. Марьясова
Хабаровск, Дальневосточный государственный университет путей сообщения