В президентском обращении к Американской психологической ассоциации, Миллер (Miller, 1969) убеждал ее членов «сделать тайны психологии всеобщим достоянием». По истечении века исследовательской работы в области развития и десятилетий сбора информации по вопросам культурного сходства и различия, я полагаю, настало время «сделать тайны кросс-культурной психологии всеобщим достоянием», применяя полученные данные для решения наболевших вопросов социальной политики.
Хорошее начало, имевшее своей целью объединение теории с практикой, было положено Кагитсибаси, которая учредила Turkish Early Enrichment Project Для матерей и детей (Kagitcjbasi, 1996). Этот новаторский шаг, в основе которого лежат принципы, сформировавшиеся в ходе почти двадцатилетних исследований Кагитсибаси в области как возрастной, так и кросс-культурной психологии, привел к позитивным преобразованиям в ее стране, результаты которых будут ощущаться еще десятки лет. Критически настроенная по отношению к широко распространенным доминирующим западным взглядам на развитие человека, Кагитсибаси отмечает, что
Западная модель получила столь широкое распространение как модель, имеющая целью формирование личностной/семейной независимости, несмотря на то что для большинства специфических контекстов, существующих в мире, она не является ни необходимой, ни даже функциональной (р. 97).
Подчеркивая потребность в сближении контекстуальных теорий с практической деятельностью, Кагитсибаси (Kagitcibasi, 1996) утверждает, что «факты свидетельствуют о необходимости использования контекстного подхода на ранних стадиях, особенно в неблагоприятных социально-экономических условиях, которые не способствуют нормальному развитию человека» (р. 184). Далее она описывает успешное применение данных по исследованию развития в кросс-культурном аспекте в отношении таких важных проблем, как обучение матерей, вмешательство на ранних стадиях развития ребенка и повышение успеваемости. Успех автора в работе с турецкими матерями дает долгожданный и весьма нужный пример для тех, кто интересуется направлением, занимающимся контекстуализацией развития человека, а также применением данных кросс-культурных исследований в области социальной4 политики.
Еще в одном исследовании, использующем данные кросс-культурных исследований по другой социальной проблеме — стрессу аккультурации, возникающему в результате адаптации к чужой культуре — авторы (Mishra, Sinha & Berry, 1996) рассматривают три племенные группы в Индии (ораон, бирхар и асур), которые различаются типами поселений и родом занятий. Проведя широкое исследование культурного образа жизни, паттернов социализации, когнитивного поведения, установок и опыта, связанных с усвоением чужой культуры, они представляют стратегии, позволяющие снизить стресс в результате адаптации к чужой культуре, и повысить уровень психологической адаптации.
Прежде чем завершить этот раздел, обращаю ваше внимание на две главы в новом издании «Руководства по кросс-культурной психологии» (Handbook Of Cross—Cultural Psychology, Berry et al., 1997), которые ориентированы на практическое применение и обеспечивают связь теории, исследований и проблем политического характера. Серпелл и Хатано (Serpell & Hatano, 1997), обсуждая вопросы образования, обучения в школе и грамотности, наглядно демонстрируют, как культура влияет на поведение, в том числе на процессы адаптации к культурным нормам и социализации, на образовательный и педагогический процессы, на грамотность и познание, школьное и внешкольное образование, а также на адаптацию к кросс-культурным контактам. Широкое представление, которое они дают об исторических и теоретических аспектах, закладывает основы понимания последних данных, полученных в данных областях. Кроме того, это «весьма существенный вклад в образование, поскольку сегодня уже почти нет сомнений в том, что следующее поколение будет жить в мире все более интенсивного взаимодействия разных культур» (Serpell & Hatano, 1997, p. 371).
В последней главе своей работы Аптекар и Стоклин (Aptekar & Stocklin, 1997) обсуждают проблему, которая встречается во всем мире, а именно «дети, оказавшиеся в чрезвычайных обстоятельствах». Имеются в виду «дети, травмированные войной, стихийными или технологическими бедствиями, а также те, кто живет и работает, не имея родителей (уличные дети)» (р. 379). Внимание авторов к теоретическим вопросам (культурные аспекты определения «чрезвычайных обстоятельств»), методологическим вопросам (составление выборок) и отношение к проблеме самих исследователей (эмоциональное участие) способствуют более глубокому пониманию этой очень серьезной проблемы. Они приходят к выводу о том, что
Сведя воедино все культурные различия в страданиях детей, кросс-культурные исследования могут помочь выявить универсальные моменты, касающиеся прав ребенка и, следовательно, помочь увязать права детей, сформулированные и [Конвенции ООН 1989 года по правам ребенка] с реалиями жизни детей в различных культурных ситуациях (р. 400).
Среди регионов, в которых психологи на практике применяли психологические принципы для решения социальных проблем, первенство принадлежит Африке. Дурояайе (Durojaye 1987, 1993), пионер африканской кросс-культурной психологии, утверждает, что «предпринимаются серьезные усилия, для того чтобы сделать этнокультурную психологию дисциплиной, которая может принести пользу развитию страны» (19876, pp. 34-45). К подобному же выводу приходит Манди-Кастл (Mundy-Castle, 1993), анализируя психологическое воздействие стремительной модернизации на африканские народы. То же самое верно в отношении исследований развития в африканском контексте, проведенных Нсаменанг (Nsame-nang, 1992) и его предложений, касающихся совершенствования семейной жизни и практики воспитания детей путем практического применения данных национальных исследований.
Думая о будущем, мы надеемся на то, что со временем увеличится количество ситуаций, в которых мы сможем действительно «сделать тайны кросс-культурной психологии всеобщим достоянием», применяя полученные данные, связанные с культурой, к важнейшим мировым проблемам. В некоторых уголках земного шара, в особенности в развивающихся странах, связь между теорией, исследованиями и практикой вызывает озабоченность, поскольку, как отмечает Сарасватхи (Saraswathi, 1998), ресурсы скудны, а первоочередное внимание уделяется отчетности, особенно с точки зрения социальной актуальности и ориентации на решение конкретных проблем.