V. I. Fokina
Odessa Mechnikov National University
Political mentality of Ukraine, Russia and Western Europe : dialog of archtype bases
In the article the main attention is given to the dialog of archetype bases of political mentality of Ukraine, Russia and Western Europe. The creative synthesis of symbols and myths, existing at the level of collective presentations, allows to form the active subject of political mentality.
Политическая ментальность является неотъемлемой составляющей этнокультурной ментальности определенного общества, выступая основой политического поведения его членов. Механизмы формирования и трансформации политической ментальности на сегодняшний день изучены недостаточно. Они являются объектом исследований ученых, принадлежащих к разным специальностям: психологов, социологов, политологов, историков, семиотиков и др. Решая проблему изучения субъекта политической ментальности, следует обратить внимание на творческий синтез символов и мифологем, бытующих на уровне коллективных представлений. Среди методов, адекватных поставленной задаче, следует назвать символический анализ (А. Ф. Лосев, М. И. Воловикова и др.). В методе символического анализа важным является постулат о том, что символ невозможно дешифровать простым усилием рассудка, в него надо «вжиться». Символ многозначен, и благодаря этой многозначности происходит сцепление смысла с различными контекстами. Важной также является диалогичность символа как формы знания. Свою содержательную характеристику первообраз (архетип) получает лишь тогда, когда проникает в сознание и при этом наполняется материалом жизненного опыта. Особую специфику механизмы функционирования архетипов на уровне массового сознания приобретают в периоды существенных общественно-политических трансформаций, влекущих за собой кризис традиционных ценностных систем. Установка на создание нового символического пространства политической ментальности содержательно раскрывается, с точки зрения автора статьи, в формуле искания «иного царства», как оно понимается в народном эпосе. «Уход от гнетущей человека бедности жизни, подъем к неизреченному богатству чудесного в связи с исканием «иного царства» есть общая черта всех веков и всех народов» (Трубецкой, 1995, с.389-390). Однако, можно обнаружить разное понимание путей приращения «сказочного богатства» в украинской, российской и западно-европейской ментальности. В указанных регионах «бедность жизни ощущается по-разному, соответственно различию в жизнепонимании и в особенности — душевном строе» (Трубецкой, 1995, с.389). С этой точки зрения продуктивно исследовать «протестантскую этику» западноевропейской ментальности, а также культурные архетипы бедности-богатства у восточных славян. Среди наиболее значимых для европейской ментальности и политической культуры идей традиционно называют, во-первых, идею частной собственности, которая делает возможной личностную свободу и самореализацию, гармонизирует соотношения материального и духовного богатства личности. Во-вторых, идею набожности на фоне стремления к личному успеху. В-третьих, идею индивидуализма. (Старовойт, 1997). Этика протестантизма санкционирует те средства организации предпринимательской деятельности, которые приводят к успеху, а именно «деньги» и «время». Эти мифологемы являются наиболее значимыми для современного западноевропейского менталитета. Введение в психологию повседневного общения меркантильных ценностей обосновывается в «Советах молодому торговцу» Б. Франклина: «Помните, что время — это деньги» (Абрамов, 2008). Но поскольку в данном случае и время, и весь смысл человеческого бытия оценивается через количество приобретенных или утраченных вещей, возникает реальная угроза перехода из состояния «быть» в состояние «иметь» (Э. Фромм). То, что в буржуазном обществе человеческие добродетели непосредственно связаны с богатством («пустому мешку нелегко стоять прямо» — писал Б. Франклин), еще не означает, что они не могут существовать по отдельности, тем более что одно порождает другое. И наполненному долларами мешку стоять прямо так же нелегко, как и пустому. Учитывая активные процессы вестернизации российского и украинского менталитета, следует оценить ту «почву», на которую «упадут» западноевропейские ценности, выраженные в символах материального и духовного богатства.
Помимо хорошо известных научному сообществу качеств коллективизма, открытости и патриотизма, следует, на наш взгляд, обратиться к творческому потенциалу русской политической ментальности, а именно, к созерцательному созиданию. Формулируя «русскую идею» И. Ильин подчеркивал роль в ней «свободно созерцающего сердца, которое искало и находило свои верныи и достоиныи Предмет. Как только созерцающее сердце русского человека прилеплялось к беспредметным или противопредметным содержаниям.», Россия «шаталась и распадалась» (Ильин, 1992, с.438-439). В связи со сказанным вспоминается описанная Е. Трубецким житеиская мечта русского простолюдина (характерная впрочем, для представителя любого этноса), для которого «иное царство» есть, в общем, идеал «сытого довольства». Согласно Е. Трубецкому, предельным выражением такого искаженного народного идеала является «воровская утопия» («Грабь награбленное»), в которои исследователь увидел реальную опору для идеи революции. Архетип Емели сыграл ключевую роль в перевороте и оказался жизнеспособным от того, что у него есть глубокии мистическии корень в русскои душе (Трубецкой, 1995). Однако, этот символ является многоуровневым и его потенциал по-новому раскрывается в контексте нашего времени. Емеля добывает принцессу и царство, потому что «печка» сама его возит, то есть в своеи «созерцательнои лени» он оказывается более проворным, чем самые деловые и энергичные (Воловикова, 2005, с.137). Еще однои психологическои доминантои русскои ментальности является совесть. «Совесть есть состояние нравственнои очевидности», состоявшиися совестныи акт восстанавливает внутреннее единство человеческого существа, всех его сил и способностеи и потому может на долгие годы вперед озарять жизнь личности новым обретенным смыслом (Ильин, 1992, с.183). Основное противоречие россиискои истории, по мнению М. И. Воловиковои, скорее всего, состояло в тесном переплетении нравственно-духовнои одаренности ее мыслителеи и всего народа с чрезвычаино затрудненным воплощением нравственных максим в жизнь (Воловикова, 2005).
Объединение индивидуализма с идееи равенства прав граждан и недопустимости насилия власти, по мнению Б. Цымбалистого, не смотря на перипетии исторического прошлого, все-таки является инвариантным признаком национального характера украинцев, не терпимых к проявлениям тоталитаризма (Храмова, 1992, с.33). Мифологема «Вільна Україна» связана со специфическим восприятием символа «воли». Воля в украинскои ментальности — это свобода максимального самопроявления и самореализации в «сроднои деятельности» (Г. С. Сковорода). В украинском политическом менталитете никогда не была популярна мысль о том, что все должны получать равную долю материальных и духовных благ. Справедливость — это, прежде всего, равные социально-правовые условия для каждого, кто начинает жизнь. А дальше, поскольку существует «равное неравенство», все зависит от конкретного человека, от его таланта и способностей, которые дают возможность распознать «сродный» вид деятельности. Высокая трудовая этика исключала идеализацию бедности. Чаще нищий классифицировался как бездельник, а не «божий человек». Показательной является идиома «Дурень думкою багатіє», которая скептически подает созидательное созерцание, соотнося его с нежеланием активно действовать. Таким образом, украинская ментальность «защищается» от склонности к мечтательности и сентиментальности.
Вывод. Синтезирование целостного мифологического пространства, объединяющего наиболее продуктивные символы и мифологемы, существующие в ментальности трех разных культур: западноевропейской, русской и украинской, опирается на рефлексирование их ключевых идей. Построение гражданского общества, которое бы синтезировало вышеупомянутые позитивные черты в ментальности западных европейцев, русских и украинцев является актуальной перспективой для самоактуализации молодого поколения.
Список литературы
Абрамов Я. В. Бенджамин Франклин. Его жизнь, общественная и научная деятельность. — М., 2008.
Воловикова М. И. Представления русских о нравственном идеале. — М.: Изд — во «ИПРАН», 2005. — 332 с.
Ильин И. А. О русской идее // Русская идея. — М.: Республика, 1992. — С. 438-439.
Старовойт І. С. Збіг і своєрідності західноєвропейської та української ментальності: філософсько-історичний аналіз. — К., Тернопіль: Танг, 1997. — 256 с.
Трубецкой Е. Н. Избранное. — М.: Канон, 1995.
Храмова В. До проблеми української ментальності //Українська душа. — К.: Фенікс. — С. 3-36.
В. Ю. Хотинец
Ижевск, Удмуртский государственный университет