R. M. Shamionov Saratov, Saratov State University
The problem of subject well-being of personal in ethnic-psychological aspects
The article discusses ethnic-psychological problems of forming subjective well-being personality and his factors. Reveals the characteristics of socialization personality at different levels, affecting its mechanisms. Set important social and ethnic-psychology factors experience subjective well-being in terms of existence and being with others.
Проблема субъективного благополучия личности в последние десятилетия решалась в психологии с разной степенью активности. Это связано с меняющимися социально-экономическими условиями жизни. Между тем, в разные эпохи, невзирая на их оценку с точки зрения «стабильность-нестабильность», проблема субъективного благополучия не снижает своей актуальности, однако происходит изменение детерминант этого образования.
Ряд исследований в области кросс-культурной психологии, а в последнее время и этнопсихологии высветили этносоциальный аспект данной проблемы. Выявлены различия выраженности субъективного благополучия при прочих близких условиях бытия личности, групп. Это требует усиленного внимания исследователей к изучению его детерминант в более широком, чем ранее контексте.
Исследования субъективного благополучия (М. Аргайл, Е. Динер, Р. Инглхарт и др.), проведенные в разных странах с помощью различных методик (включая выявление косвенных характеристик), выявили различия не только его уровня, но и детерминант. Отчасти, оно связано с доходом (но не везде и не всех групп), экстраверсией (в разных странах имеются различные «культурные нормы» ее проявления), нейротизмом (имеются объективные обстоятельства, повышающие этот показатель в ряде стран), характеристиками культуры «индивидуализм-коллективизм» (только во взаимосвязи с переменной дохода), расовыми различиями, «нормами на эмоциональность» (культурный запрет на признание неудовлетворенности) и другими явлениями. Однако этнопсихологической специфики, как правило, эти исследования не касаются, за исключением весьма ограниченного количества эмпирических данных (например, применительно к мигрантам в США). При этом исследователи указывают на, казалось бы, парадоксальный результат: в ряде стран с соотносимыми показателями экономического, политического, социального обустройства и уровня имеются различные уровни субъективного благополучия.
В последние годы усилился интерес к этнопсихологическим факторам (особенностям) субъективного благополучия в России. Исследования В. В. Гриценко, З. Х. Баттаевой, а также наши показывают достаточно явные различия не только в уровне субъективного благополучия (при равных экономических, политических, социальных и др. условиях), но и их факторов.
В наших исследованиях (2008) выяснялся вопрос о ценностной детерминации субъективного благополучия представителей трех контактирующих этносов Саратовского Поволжья. Выявлены различия, свидетельствующие о наличии как схожих ценностей (например, ценность этно — культуры, взаимоотношений) так и этноспецифичных, детерминирующих различные проявления субъективного благополучия. Они касаются активности, работы, семейной жизни и др. Однако главное различие заключается не в выраженности отдельных ценностей, а в особом строении их структур, тесноте связей и согласованности ценностей в ядрах структур. В частности нами выделены четыре типа структур: активно-индивидуалистический, саморазвивающийся, познавательно-деятельностный и общественно-альтруистический. Эти данные свидетельствуют о том, что субъективное благополучие личности в значительной мере обусловлено ценностно-смысловыми образованиями, находящимися в разных областях социализации, которые могут по-разному соотноситься (пересекаться, объединяться и т. д.); соответственно, в зависимости от степени этого соотношения (близости областей социализации) возможна близость детерминант. Очевидно, в случае тесных межличностных контактов между представителями различных этносов эти детерминанты обладают большей схожестью, чем в случае отстраненности (отчужденности).
И. А. Джидарьян (2007) в результате своих исследований пришла к выводу о том, что на переживание субъективного благополучия оказывают культура и традиции народов. Изучение феномена «счастье» сквозь призму российских традиций позволило ей заключить, что в культуре заложена доброжелательная тональность при восприятии несчастья и тех, кто несчастен без какого-либо осуждения. Более того, если достижение счастья связано с усилиями человека, то в несчастье личностная компонента отсутствует.
Одним из важных проблем в означенном контексте выступает субъективность оценки бытия личностью в соотнесении с бытием групп в зависимости от их близости-отдаленности. Поскольку этническая группа выступает «приписанной», она в немалой степени обусловливает нормы, ценности, установки социализирующейся личности. Поэтому многие переменные, имеющие непосредственное отношение к сфере субъективности, тесно связаны с этносом.
Субъективность является важнейшей характеристикой субъекта; она включает не только переживания и отношения, но целый комплекс явлений, взаимодействие которых выступает регулятором поведения и деятельности личности. Пристрастное отражение мира и своего места в нем создает то представление, сквозь призму которого преломляются события, участниками которых выступает личность, политическая, экономическая, культурная ситуация, а также временные характеристики — прошлого и «потребного» будущего. В этом отношении этническая группа выступает двойным институтом социализации, транслирующим нормы действительности и оценки бытия. С одной стороны, достаточно ранняя идентификация с этнической группой способствует усвоению соответствующих нормативных представлений относительно культурно-исторических паттернов, присущих этносу, с другой — транслирующиеся критерии «благополучия» бытия, сталкивающиеся с другими критериями при вхождении в более широкое культурное и социальное окружение.
Поскольку структура субъективного благополучия включает связанные эмоциональный, когнитивный и конативный компоненты, динамика каждого из которых происходит под влиянием внешних и внутренних детерминант, изменения каждой приводят к определенным изменениям других. Поэтому не только эмоциональный фон, но и диспозиционные образования, и последовательное поведение субъекта становятся внутренним фактором изменения целостного переживания благополучия или неблагополучия. Отношение к действительности обусловлено рядом факторов, но первичные установки оказываются наиболее сильными детерминантами, служащими фоном для восприятия новой информации (включая собственный опыт личности). В этом отношении эффекты этнической социализации оказываются более стабильным образованием по отношению к другим, что связано с достаточно ранним усвоением ее норм (как показано в ряде исследований, этническая идентичность формируется достаточно рано).
Между тем, можно предположить, что в разных условиях этнической социализации различные компоненты благополучия могут обретать статус ведущих, что в определенной мере может компенсировать недостаточную выраженность других. Поэтому возможно то, что в зависимости от стратегий жизни разные личности могут иметь соотносимый уровень субъективного благополучия, но основанием его будут разные явления, в том числе и в диспозиционно-регулятивной системе.
Одним из важнейших вопросов в связи с рассматриваемой проблемой является вопрос о субъективном благополучии мигрантов. Столкновение с иной культурой (даже если не иноэтнической) как правило, приводит в действие механизмы ресоциализации. Однако это происходит через взаимосвязанные процессы дезадаптации и адаптации. Это предполагает определенное блокирование ряда прежде усвоенных норм, установок и паттернов поведения, но уровень такого блокирования зависит от ряда факторов — возможны разные варианты — от « фиксации» прежних норм без их изменения с блокированием любой новой информации до полного растворения в новой культуре. К примеру, в исследованиях В. В. Константинова (2005) было показано, что в зависимости от типа поселения мигрантов — диффузного или компактного в отношении принимающего населения, адаптация может происходить по-разному — достаточно быстрая и содержательно глубокая в первом случае и медленная, с существенными проблемами — вторая. Исследования, выполненные нашей аспиранткой Н. В. Усовой (2009), показывают, что мигранты из России, оказавшись в условиях иной культуры, демонстрируют различные уровни субъективного благополучия в зависимости от ряда факторов, которыми, среди прочего, являются творческость, автономность (Испания), аутосимпатия (США), ценности, характерные для самоактуализирующей — ся личности (Г ермания) и др.
Важность анализа субъективного благополучия во взаимосвязи с этнической идентичностью заключается в её двойственной детерминации. С одной стороны, стремление сохранить или восстановить позитивную этническую идентичность является, по мысли Т. Г. Стефаненко (2003) условием ощущения безопасности и стабильности. Между тем, как показано в наших исследованиях, именно идентификационная определенность, например, наличие позитивной этнической идентичности, а также этноин — дифферентность и национальный фанатизм выступают фактором переживания благополучия, поскольку отражает внутреннюю согласованность личности. С другой стороны, компоненты идентичности содержат важные оценочно-ориентационные характеристики, влияющие на оценку собственной жизнедеятельности в социуме. Напротив, идентификационная неопределенность выступает фактором, усиливающим переживание неблагополучия. Наконец, необходимо упомянуть и о том, что у контактирующих этносов Поволжья в большей мере выражена не узко этническая, а «общечеловеческая» и семейная идентичность, и именно они связаны с удовлетворенностью в различных областях жизни.
Поскольку этническая идентичность хоть и важная, но не единственная характеристика, являющаяся «проводником» этнических норм, необходим анализ тех социально-психологических явлений, которые формируются благодаря широкому контексту социализации личности. Это, прежде всего, эффекты вторичной социализации, когда происходит включение человека в более широкое социальное окружение — социальные представления (включая представления об обустройстве мира), ценностно-смысловые образования, поведенческие нормы (включая нормы на совладание) и др. В этом отношении в современной ситуации этническая социализация, например, контактирующих этносов Поволжья захватывает не столько узкоэтнические, сколько гражданские императивы.
Необходимо упомянуть и о таком обстоятельстве, как влияние на переживание благополучия социального сравнения в широком межэтническом аспекте. Это не только соотнесение группы меньшинства с группой большинства, но использование и ряда иных критериев — успешность — неуспешность, национализм-интернационализм, подчеркивание этнического статуса и других, основанных на социально-когнитивных процессах. Субъективно оцениваемая несправедливость в отношениях к представителям своего этноса может по-разному отражаться на переживаниях. В частности, в зависимости от степени интеграции в межэтническое сообщество эта оценка может меняться от крайне актуализированной до минимизированной. Кроме того, в ряде случаев имеется и определенного рода компенсация. Например, в исследованиях В. С. Собкина показано, что среди еврейских подростков имеются те, которые считая, что у евреев в России нет перспектив, тем не менее, обнаруживают их в отношении себя, своих жизненных перспектив.
Изучение субъективного благополучия личности в этнопсихологическом аспекте предполагает выяснение вопросов о том, каковы механизмы поддержания душевного комфорта, позитивного настроя у представителей различных этнических групп, какие ценности и их комбинации лежат в основе этого переживания, наконец, в какой степени оказывают на него влияние эффекты этнической социализации и в особенности этническая идентичность (включая ее различные вариации). Поскольку в немалой степени на субъективное благополучие личности оказывает влияние феномен социального сравнения важными остаются исследования, связанные с соотнесением с характеристиками межэтнического взаимодействия.
В. В. Шарапов
Самара, Поволжская государственная социально-гуманитарная академия