ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТИВНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ ЛИЧНОСТИ В ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

R. M. Shamionov Saratov, Saratov State University

The problem of subject well-being of personal in ethnic-psychological aspects

The article discusses ethnic-psychological problems of forming subjective well-being personality and his factors. Reveals the characteristics of socialization personality at different levels, affecting its mechanisms. Set important social and ethnic-psychology factors experi­ence subjective well-being in terms of existence and being with others.

Проблема субъективного благополучия личности в последние десяти­летия решалась в психологии с разной степенью активности. Это связано с меняющимися социально-экономическими условиями жизни. Между тем, в разные эпохи, невзирая на их оценку с точки зрения «стабильность-неста­бильность», проблема субъективного благополучия не снижает своей акту­альности, однако происходит изменение детерминант этого образования.

Ряд исследований в области кросс-культурной психологии, а в после­днее время и этнопсихологии высветили этносоциальный аспект данной проблемы. Выявлены различия выраженности субъективного благопо­лучия при прочих близких условиях бытия личности, групп. Это требует усиленного внимания исследователей к изучению его детерминант в бо­лее широком, чем ранее контексте.

Исследования субъективного благополучия (М. Аргайл, Е. Динер, Р. Инглхарт и др.), проведенные в разных странах с помощью различных методик (включая выявление косвенных характеристик), выявили разли­чия не только его уровня, но и детерминант. Отчасти, оно связано с дохо­дом (но не везде и не всех групп), экстраверсией (в разных странах имеют­ся различные «культурные нормы» ее проявления), нейротизмом (име­ются объективные обстоятельства, повышающие этот показатель в ряде стран), характеристиками культуры «индивидуализм-коллективизм» (только во взаимосвязи с переменной дохода), расовыми различиями, «нор­мами на эмоциональность» (культурный запрет на признание неудовлет­воренности) и другими явлениями. Однако этнопсихологической специ­фики, как правило, эти исследования не касаются, за исключением весь­ма ограниченного количества эмпирических данных (например, приме­нительно к мигрантам в США). При этом исследователи указывают на, казалось бы, парадоксальный результат: в ряде стран с соотносимыми показателями экономического, политического, социального обустройства и уровня имеются различные уровни субъективного благополучия.

В последние годы усилился интерес к этнопсихологическим факторам (особенностям) субъективного благополучия в России. Исследования В. В. Гриценко, З. Х. Баттаевой, а также наши показывают достаточно явные различия не только в уровне субъективного благополучия (при равных эко­номических, политических, социальных и др. условиях), но и их факторов.

В наших исследованиях (2008) выяснялся вопрос о ценностной детер­минации субъективного благополучия представителей трех контактиру­ющих этносов Саратовского Поволжья. Выявлены различия, свидетель­ствующие о наличии как схожих ценностей (например, ценность этно — культуры, взаимоотношений) так и этноспецифичных, детерминирую­щих различные проявления субъективного благополучия. Они касаются активности, работы, семейной жизни и др. Однако главное различие зак­лючается не в выраженности отдельных ценностей, а в особом строении их структур, тесноте связей и согласованности ценностей в ядрах струк­тур. В частности нами выделены четыре типа структур: активно-индиви­дуалистический, саморазвивающийся, познавательно-деятельностный и общественно-альтруистический. Эти данные свидетельствуют о том, что субъективное благополучие личности в значительной мере обусловлено ценностно-смысловыми образованиями, находящимися в разных облас­тях социализации, которые могут по-разному соотноситься (пересекать­ся, объединяться и т. д.); соответственно, в зависимости от степени этого соотношения (близости областей социализации) возможна близость де­терминант. Очевидно, в случае тесных межличностных контактов между представителями различных этносов эти детерминанты обладают боль­шей схожестью, чем в случае отстраненности (отчужденности).

И. А. Джидарьян (2007) в результате своих исследований пришла к выводу о том, что на переживание субъективного благополучия оказы­вают культура и традиции народов. Изучение феномена «счастье» сквозь призму российских традиций позволило ей заключить, что в культуре заложена доброжелательная тональность при восприятии несчастья и тех, кто несчастен без какого-либо осуждения. Более того, если достиже­ние счастья связано с усилиями человека, то в несчастье личностная ком­понента отсутствует.

Одним из важных проблем в означенном контексте выступает субъек­тивность оценки бытия личностью в соотнесении с бытием групп в зави­симости от их близости-отдаленности. Поскольку этническая группа вы­ступает «приписанной», она в немалой степени обусловливает нормы, ценности, установки социализирующейся личности. Поэтому многие пе­ременные, имеющие непосредственное отношение к сфере субъективно­сти, тесно связаны с этносом.

Субъективность является важнейшей характеристикой субъекта; она включает не только переживания и отношения, но целый комплекс явле­ний, взаимодействие которых выступает регулятором поведения и дея­тельности личности. Пристрастное отражение мира и своего места в нем создает то представление, сквозь призму которого преломляются собы­тия, участниками которых выступает личность, политическая, экономи­ческая, культурная ситуация, а также временные характеристики — про­шлого и «потребного» будущего. В этом отношении этническая группа выступает двойным институтом социализации, транслирующим нормы действительности и оценки бытия. С одной стороны, достаточно ранняя идентификация с этнической группой способствует усвоению соответ­ствующих нормативных представлений относительно культурно-истори­ческих паттернов, присущих этносу, с другой — транслирующиеся крите­рии «благополучия» бытия, сталкивающиеся с другими критериями при вхождении в более широкое культурное и социальное окружение.

Поскольку структура субъективного благополучия включает связанные эмоциональный, когнитивный и конативный компоненты, динамика каж­дого из которых происходит под влиянием внешних и внутренних детерми­нант, изменения каждой приводят к определенным изменениям других. Поэтому не только эмоциональный фон, но и диспозиционные образова­ния, и последовательное поведение субъекта становятся внутренним факто­ром изменения целостного переживания благополучия или неблагополу­чия. Отношение к действительности обусловлено рядом факторов, но пер­вичные установки оказываются наиболее сильными детерминантами, слу­жащими фоном для восприятия новой информации (включая собственный опыт личности). В этом отношении эффекты этнической социализации ока­зываются более стабильным образованием по отношению к другим, что свя­зано с достаточно ранним усвоением ее норм (как показано в ряде исследова­ний, этническая идентичность формируется достаточно рано).

Между тем, можно предположить, что в разных условиях этнической социализации различные компоненты благополучия могут обретать ста­тус ведущих, что в определенной мере может компенсировать недоста­точную выраженность других. Поэтому возможно то, что в зависимости от стратегий жизни разные личности могут иметь соотносимый уровень субъективного благополучия, но основанием его будут разные явления, в том числе и в диспозиционно-регулятивной системе.

Одним из важнейших вопросов в связи с рассматриваемой проблемой является вопрос о субъективном благополучии мигрантов. Столкновение с иной культурой (даже если не иноэтнической) как правило, приводит в действие механизмы ресоциализации. Однако это происходит через вза­имосвязанные процессы дезадаптации и адаптации. Это предполагает определенное блокирование ряда прежде усвоенных норм, установок и паттернов поведения, но уровень такого блокирования зависит от ряда факторов — возможны разные варианты — от « фиксации» прежних норм без их изменения с блокированием любой новой информации до полного растворения в новой культуре. К примеру, в исследованиях В. В. Констан­тинова (2005) было показано, что в зависимости от типа поселения миг­рантов — диффузного или компактного в отношении принимающего на­селения, адаптация может происходить по-разному — достаточно быст­рая и содержательно глубокая в первом случае и медленная, с существен­ными проблемами — вторая. Исследования, выполненные нашей аспи­ранткой Н. В. Усовой (2009), показывают, что мигранты из России, оказавшись в условиях иной культуры, демонстрируют различные уров­ни субъективного благополучия в зависимости от ряда факторов, кото­рыми, среди прочего, являются творческость, автономность (Испания), аутосимпатия (США), ценности, характерные для самоактуализирующей — ся личности (Г ермания) и др.

Важность анализа субъективного благополучия во взаимосвязи с этни­ческой идентичностью заключается в её двойственной детерминации. С одной стороны, стремление сохранить или восстановить позитивную эт­ническую идентичность является, по мысли Т. Г. Стефаненко (2003) усло­вием ощущения безопасности и стабильности. Между тем, как показано в наших исследованиях, именно идентификационная определенность, на­пример, наличие позитивной этнической идентичности, а также этноин — дифферентность и национальный фанатизм выступают фактором пере­живания благополучия, поскольку отражает внутреннюю согласованность личности. С другой стороны, компоненты идентичности содержат важ­ные оценочно-ориентационные характеристики, влияющие на оценку собственной жизнедеятельности в социуме. Напротив, идентификацион­ная неопределенность выступает фактором, усиливающим переживание неблагополучия. Наконец, необходимо упомянуть и о том, что у контак­тирующих этносов Поволжья в большей мере выражена не узко этничес­кая, а «общечеловеческая» и семейная идентичность, и именно они связа­ны с удовлетворенностью в различных областях жизни.

Поскольку этническая идентичность хоть и важная, но не единствен­ная характеристика, являющаяся «проводником» этнических норм, не­обходим анализ тех социально-психологических явлений, которые фор­мируются благодаря широкому контексту социализации личности. Это, прежде всего, эффекты вторичной социализации, когда происходит вклю­чение человека в более широкое социальное окружение — социальные представления (включая представления об обустройстве мира), ценност­но-смысловые образования, поведенческие нормы (включая нормы на совладание) и др. В этом отношении в современной ситуации этническая социализация, например, контактирующих этносов Поволжья захваты­вает не столько узкоэтнические, сколько гражданские императивы.

Необходимо упомянуть и о таком обстоятельстве, как влияние на пе­реживание благополучия социального сравнения в широком межэтни­ческом аспекте. Это не только соотнесение группы меньшинства с груп­пой большинства, но использование и ряда иных критериев — успешность — неуспешность, национализм-интернационализм, подчеркивание этничес­кого статуса и других, основанных на социально-когнитивных процес­сах. Субъективно оцениваемая несправедливость в отношениях к представителям своего этноса может по-разному отражаться на пережи­ваниях. В частности, в зависимости от степени интеграции в межэтничес­кое сообщество эта оценка может меняться от крайне актуализированной до минимизированной. Кроме того, в ряде случаев имеется и определен­ного рода компенсация. Например, в исследованиях В. С. Собкина пока­зано, что среди еврейских подростков имеются те, которые считая, что у евреев в России нет перспектив, тем не менее, обнаруживают их в отноше­нии себя, своих жизненных перспектив.

Изучение субъективного благополучия личности в этнопсихологичес­ком аспекте предполагает выяснение вопросов о том, каковы механизмы поддержания душевного комфорта, позитивного настроя у представите­лей различных этнических групп, какие ценности и их комбинации лежат в основе этого переживания, наконец, в какой степени оказывают на него влияние эффекты этнической социализации и в особенности этническая идентичность (включая ее различные вариации). Поскольку в немалой сте­пени на субъективное благополучие личности оказывает влияние феномен социального сравнения важными остаются исследования, связанные с со­отнесением с характеристиками межэтнического взаимодействия.

В. В. Шарапов

Самара, Поволжская государственная социально-гуманитарная академия

Updated: 10.09.2013 — 21:54