J. N. Fedenok
Moscow, Institute of Ethnology and Anthropology RAS Spatial behaviour: universal traits and cultural differences
The purpose of our research was to reveal features of the nonverbal communications on an example of spatial behaviour (among schoolchildren). Often the conflicts in multi-ethnic groups are due to ignorance of these features. Accounting for these traits in co-education of migrant children and local children can prevent aggressive behavior and ethnic conflicts.
В полиэтничных регионах контакты между представителями разных культур происходят ежедневно. Социальное взаимодействие людей с различными нормами пространственного поведения может приводить к неловким ситуациям в межэтническом общении (Бутовская и др., 2007, с. 361-364; Hall, 1963). В полиэтничных школах порой возникают этнические конфликты, что порой приводит к размежеванию в классах на этнической почве, откровенно агрессивному отношению между одноклассниками разных национальностей (Лебедева и др., 2004, с. 96).
Установлено, что 7% информации передается за счет вербальных средств (слов), 38% — за счет звуковых средств (включая тон голоса, интонацию звука) и 55% — за счет невербальных средств (Mehrabian, 1972, p.182). Невербальная коммуникация представляет собой сложный процесс взаимодействия людей, в котором участвуют мимика человека, тон голоса, интонация, жесты, телодвижения, ориентация тела, межличностная дистанция, контакт глаз, тактильные контакты. Половая принадлежность, расовое происхождение, культурная принадлежность, статус, личные особенности человека и условия его обитания влияют на индивидуальные особенности невербальной коммуникации человека (ВеИ et al., 2001).
Э. Холл (НаН, 1966) для обозначения этих различий ввел представление о контактных и неконтактных культурах. Контактные культуры (арабские страны, Латинская Америка, страны Средиземноморья, культуры Кавказа) чаще используют ольфакторные и тактильные каналы невербальной коммуникации и взаимодействуют на более близком расстоянии по сравнению с неконтактными культурами (Юго-Восточная Азия, Дальний Восток, Северная Америка, Северная Европа). Современные исследователи говорят о том, что такое разделение следует применять с исключительной осторожностью Andersen, 1988; Shuter, 1977).
В нашем исследовании приняли участие дети и подростки в возрасте от 9 до 17 лет. Исследование проводилось в общеобразовательных школах г. Москвы (Центральная Россия), г. Владикавказа (Северный Кавказ, республика Северная Осетия-Алания), пос. Октябрьский (Челябинская область), села Криничное (Одесская область Республика Украина). В результате наблюдений нами были зафиксированы взаимодействия 410 пар московских подростков (преимущественно русские), 401 пара подростков (преимущественно осетины), 303 пары подростков из пос. Октябрьский (преимущественно русские) и 303 пары подростков из с. Криничное (преимущественно болгары) (всего 1417 пар). Мы использовали метод прямого этологического наблюдения общающихся пар в естественной обстановке (во время перемен между уроками) и интервьюирование.
В нашем исследовании были измерены и зафиксированы следующие параметры: дистанция общения партнеров; ориентация тела;
Тактильные контакты. Измерение персональнои дистанции и невербального поведения проводилось с использованием бланка, использовавшегося ранее в подобных исследованиях (Борисова и др. 2004). После наблюдения проводилось интервьюирование каждого участника общения по следующим вопросам: возраст, тип взаимоотношении, тема и объект разговора. Все данные были обработаны с помощью программы БРББ.
Культурная специфика пространственного поведения нашла свое выражение в различии дистанции общения. Средняя дистанция на уровне торса у мальчиков для школьников г. Москвы составила 35,3 см, г. Вла — дикавказ — 30,0 см., пос. Октябрьскии 36,6 см, с. Криничное — 50,4 см. А средняя дистанция на уровне торса у девочек для школьниц г. Москвы составила 30,8 см, г. Владикавказа- 23,8 см., пос. Октябрьскии — 26,6 см, с. Криничное — 33,6 см.
В исследовании московского студенчества эта дистанция составила уже у юношеи 42 см, у девушек — 41,1 (Борисова и др., 2004, с. 19). По этому параметру русская культура (на московскои выборке) попала в категорию «неконтактных». Исследования по пространственному поведению взрослых осетин, болгар и русских Челябинскои области пока не проводились, и отнести их невербальную коммуникацию к одному из типов только по результатам наблюдении за детьми и подростками не представляется нам правильным. В любом случае мы можем заключить, что осетины демонстрируют более «контактныи» стиль пространственного поведения по сравнению с русскими и болгарами, а болгары демонстрируют наиболее «неконтактныи» стиль общения, что объясняется, вероятнее всего, тем, что они проживают в селе. Известно, что в селе люди держат большую дистанцию, по сравнению с жителями городов (ЕіЬІ-ЕіЬєб/єІМ, 1989).
Результаты нашеи работы вносят определенныи вклад в общетеоретические представления о пространственном поведении и его межкультур- ных различиях. Было выявлено, что в многонациональных школьных коллективах, дети мигрантов усваивают нормы поведения и простран — ственнои ориентации коренного населения к старшему школьному возрасту. Успешная интеграция мигрантов видится в совместном обучении детеи разных национальностеи в рамках государственных общеобразовательных школ, где дети могут успешно перенимать нормы поведения и общения доминирующего большинства населения. При условии обучения детеи мигрантов в национальных школах дети не получают необходимого опыта общения в мультикультурнои среде и в дальнеишем это затрудняет их интеграцию в обществе.
В заключении хотелось бы ещё раз отметить важность изучения невербальной коммуникации. Как показывают наши результаты и работы других исследователей, существуют как универсальные, так и культурные особенности невербального поведения. И зачастую, более значимыми становятся последние, особенно в условиях межкультурного взаимодействия. Именно неверно истолкованные культурные различия в правилах демонстрации невербального поведения могут приводить к серьезным конфликтам в полиэтничных коллективах.
Мы выражаем огромную признательность всем учителям и ученикам школ, принявших участие в этом проекте, за помощь в проведении исследования и гостеприимство; Бурковой В. Н. и Тезиеву Т. О. за помощь при сборе данных в Осетии; Веселовской Е. В. за помощь при сборе данных в г. Москве.
Список литературы
Борисова Л. В., Бутовская М. Л. Пространственное поведение в современной русской городской культуре: возрастные и гендерные аспекты // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследования. — М., 2004. — C. 13-20.
Бутовская М. Л., Феденок Ю. Н., Буркова В. Н. Взаимопонимание и толерантность в поведении детей и подростков в условиях многоэтничных школьных коллективов / / Молодежь Москвы: адаптация к многокультурности / Под. ред. М. Ю. Мартыновой. Н. М. Лебедевой. — М.: РУДН, 2007. — С. 314-366.
Лебедева Н. М., Лунева О. В., Стефаненко Т. Г. Тренинг этнической толерантности для школьников. — М.: «Привет», 2004.
Andersen P. A. Explaining intercultural differences in nonverbal communication / / Intercultural communication: a reader (L. A. Samovar, R. E. Poter — eds.). CA: Wadsworth, 1988.
Bell P. A., Greene T. C., Fisher J. D., Baum A. Environmental Psychology. Philadelfia. 2001.
Eibl-Eibesfeldt I. Human Ethology. Aldine de Gruyter, New York, 1989.
Hall E. T. A system for the notation of proxemic behavior / / American Anthropologist, 1963. № 65. P. 1003-1026.
Hall E. T. The Hidden Dimension, New York: Doubleday, 1966.
Mehrabian, Albert. Nonverbal Communication. Chicago: Aldine-Atherton, 1972.
Shuter R. A field study of nonverbal communication in Germany, Italy, and the United States // Communication Monographs. 1977. Vol. 44. P. 298-305.
В. И. Фокина
Одесса, Одесский национальный университет им. И. И. Мечникова