И только наиболее смелые не таятся. Скажем, один из самых известных и высоколобых «культуристов» России — профессор, доктор наук, директор Института культурологии Кирилл Разлогов, не стесняясь, признавал, что запоем читает всяких дашковых-бушковых. Он же рассказывал, как в возрасте лет примерно четырнадцати читал Марселя Пруста и был поражен, что его отец читает какие-то детективы: «Как можно тратить жизнь на такую чушь!?.» А с возрастом и сам перешел на вкусное вместо полезного. После чего сделал такой вывод: «Массовая культура объединяет всех, в том числе и образованных. Потому что секс, насилие, желание, отказ от желания, счастье, семейное счастье — это интересует всех, хотя образованный будет всячески сопротивляться наслаждению, которое он испытывает при контакте с произведениями массовой культуры». Разлогову буквально вторит герой одной из современных книг: «Какое это странное чувство, когда дешевая популярная песенка вызывает в тебе те же чувства, что и веками осененный шедевр!» А ничего странного. Конструкция наша такая…
Культура стала массовой, чего и следовало ожидать: демократизм в жизни привел в демократизму в искусстве. Да, масскульт — это по большей части примитив. Потому и работает. Так же, как и реклама (вспомним, хорошая реклама должна быть понятна 12-летнему ребенку). Однако примитивность бывает разных уровней! Для урбанизированного народа нужна примитивность голливудского уровня. А для людей, подобных тем, которых исследовал Лурия, нужен «болливуд» — индийский кинематограф. И если кто-то увидит здесь противоречие (рекламу для горожан делают в расчете на 12-летнего ребенка, но выше было сказано, что как раз темный селянин обладает детским мышлением), то противоречие это кажущееся. Потому что дехканин — дошкольник. А современный 12-летний школьник по интеллекту на две головы превосходит безграмотного взрослого из горного аула. Народ по мере прогресса изменился, и изменился в лучшую сторону. Но все равно остался народом.
То есть управляемым объектом, на который можно воздействовать с той или иной мерой успешности. От чего же эта мера зависит?..
От способностей и профессионализма управляющих.
Известно, что снять блокбастер, который гарантированно принесет многомиллионные прибыли, невозможно. Это поле для деятельности гения. Но гений все равно работает в системе общих приемов воздействия на массы. Здесь как с водителями: все они разные — один ас, другой рохля, но педали и рычаги у них одинаковые и их базовые действия тоже одинаковы, поскольку зависят от конструкции автомобиля. Конструкция людей принципиально одинакова, поэтому и приемы построения массового искусства одинаковы. И они не скрываются. В Америке, например, каждый мечтает написать сценарий, предложить его Голливуду и честно огрести свой миллион. Поэтому в США несколько сотен платных школ учат людей базовым принципам построения кино, об этом пишут учебники. Все уже давно отработано и обкатано, и как должен быть устроен фильм, чтобы понравиться максимальному числу зрителей, известно.
Совершенно неважно, что вы снимаете: боевик со стрельбой и взрывами, мелодраму, ужастик, детектив, легкий мюзикл или нацеливаетесь сварганить настоящее высокое искусство — последовательность действий всегда должна быть одна: выжать сцепление, включить передачу и, постепенно отпуская сцепление, плавно давить на газ…
Не более чем через десять минут после начала фильма (примерно к 11-й странице сценария) зритель должен понять, кто главный герой, в чем его проблема и о чем вообще кино. Если этого не произошло за 10 минут действия, вы снимаете кино не для масс, а для провала. Если у вас нет эмоциональных пауз после каждых 10–15 минут активного действия вы снимаете кино не для масс, а для провала… Сам фильм должен быть продолжительностью не менее или не более определенного времени, потому что прокатчики должны уложить в день не менее пяти сеансов — это технологическое ограничение. В сценарии, конечно же, не должно быть длиннот и затянутости (чем грешит менее профессиональное европейское кино), но и суетной резкости телевидения там быть не должно ни в коем случае, особенно в начале, за этим строго следят. Действие не должно начинаться резко, зрителя нельзя бить по башке сразу, его нужно втягивать в механизм фильма «за галстук», постепенно… Картина непременно должна состоять из трех неравновеликих по времени частей (четверть, половина, четверть).