Все методы, которые применяются в рамках мультимодаль-ного подхода, преследуют одну основную цель — ускорить и улучшить процесс лечения. Я начал свою книгу «Мультимо-дальная поведенческая терапия» (1976) следующими пятью словами: «Большинство терапевтов тратят время зря». Двадцатью годами позже, увидев гораздо больше начинающих и опытных терапевтов в действии, я повторил бы то же самое. Прослушивая записи моих практикантов или наблюдая открытые сеансы признанных авторитетов в этой области, я часто обнаруживал, что нетерпеливо барабаню пальцами и желаю, чтобы они занялись действительно полезным делом. Возможно, то, что я считаю «делом» или полагаю особенно «полезным», другие клиницисты могут воспринимать как не относящееся к делу, так что давайте обсудим конкретные примеры, а не будем делать утверждения общего характера.
Я смотрел видеозапись, где хорошо известный терапевт с гордостью демонстрировал свои методы. Запись часовой длительности включала в себя центральные моменты пяти последовательных сеансов. Его 24-летний клиент, чья основная проблема заключалась в плохой профессиональной репутации, был уволен за недисциплинированность четыре раза за шесть месяцев. Его блестящие навыки работы на компьютере делали его ценным работником даже на скудном рынке труда, но его воин —
Ственное отношение к начальству приводило к увольнениям. Видеозапись демонстрировала детальное исследование отношений клиента с властным отцом — предполагаемое ядро неадаптивного реагирования на авторитеты. В последние 20 минут видеосъемки (вероятно, после четырех часов реального диалога) все еще снова и снова обсуждались те же причины. (Это напомнило мне плотника, снова и снова безрезультатно ударяющего по гвоздю вместо того, чтобы поместить его в правильное место или использовать более мощные инструменты.) Несколько раз клиент сказал: «Я думаю, я понял, почему я так реагирую, но мне, наверное, необходимо усвоить другой стиль, лучший способ выражения себя». На мой взгляд требовались репетиция поведения или ролевое проигрывание. На сегодняшнем рынке мы едва ли можем позволить себе роскошь пересматривать один и тот же материал в течение пяти часов — некоторые здравоохранительные фирмы дают пациенту возможность пройти курс лечения длительностью не более пяти-шести сеансов.
Слушая аудиозапись терапевтических попыток моих практикантов, я часто терял терпение. Недавно одна из моих подопечных заинтересовалась исследованием отношения своей пациентки к оскорбительному замечанию. Если бы она узнала, что ее клиентка чувствует, она смогла бы оценить эмоции клиентки и помочь ей справиться с ними. Вместо обсуждения своих чувств клиентка продолжала выражать свои мысли и мнения и рассказывать не относящиеся к делу подробности. Практикантка пыталась прерывать ее, хотя и спокойно, стремясь прекратить анализ ситуации и раскрыть и исследовать ее чувства. Они ходили кругами и просто тратили время. Вот (немного сокращенный) пример их взаимодействия.
Практикантка: Когда Ваша мать назвала Вас лгуньей в присутствии Вашего дяди, это задело Вас? Какие чувства это у Вас вызвало?
Клиент:
Практикантка:
Клиент:
Практикантка : Клиент:
Практикантка
Клиент:
Практикантка:
Клиент: Практикантка:
Я думаю, моя мать рисовалась. Она хотела этим произвести впечатление на своего старшего брата.
За Ваш счет? Как Вы почувствовали себя из-за этого?
Я знаю, что мой дядя считал мою мать снисходительной и что-то говорил об этом раньше. Она преклоняется перед ним, действительно уважает его. Поэтому я думаю, она пыталась доказать ему, как она тверда.
Итак, она повернулась и назвала Вас лгуньей. Это обеспокоило Вас?
Вы должны понять отношения между моей матерью и моим дядей. Его мнение имеет большое значение для нее.
Я понимаю это, но Вы не ответили на мой вопрос.
У нее есть еще брат и с ним она совершенно другая.
Не отклоняйтесь от темы. Я пытаюсь понять Ваши чувства и эмоции. Итак, скажите мне, оценка Вашей матери совсем не задела Вас?
Суть в том, что я не лгала. Я на самом деле говорила правду.
Я верю в это — в этом все и дело. Итак, Вас ошибочно обвинили во лжи, и это было сказано в присутствии другого человека. Расстроились ли Вы из-за этого?
Клиент: Моя мать на самом деле очень неуве —
Ренный человек. Возможно, Вам следует встретиться с ней.
Практикантка: Вы снова уходите от предмета разговора. Смотрите, Вас назвали лгуньей, когда Вы не лгали. Более того, Ваша мать сказала это в присутствии другого человека. Это был не единичный пример. Ваша мать часто оскорбляет и ошибочно обвиняет Вас. Поэтому я спрашиваю, задевает ли это Вас на самом деле. Злитесь ли Вы или беспокоитесь, или испытываете депрессию, или смущаетесь, или что-нибудь другое?
Клиент: Ну, я пыталась объяснить Вам дина —
Мику ситуации.
В этом месте я выключил кассету и сказал своей практикантке, что, возможно, ее клиентка предлагала полезное средство (встретиться с матерью и понаблюдать за взаимодействием матери и дочери на нескольких сеансах), и спросил, почему, как она думает, молодая женщина, по-видимому, не расположена обсуждать свои чувства. Они вроде бы понимали друг друга и обсуждаемое событие не казалось таким уж значительным или эмоционально нагруженным, чтобы быть особенно болезненным (два очевидных фактора, которые могут являться причиной нежелания или отказа клиента раскрыть свои чувства). Моя практикантка сказала, что у ее клиентки очень пытливый ум и она склонна концентрироваться не столько на эмоциях, сколько на причинах. Тогда я перешел к обучению практикантки методу, названному «построение моста», который часто помогает в тех ситуациях, когда клиенты не расположены обсуждать и раскрывать серьезные чувства.