Конституция Украины, принятая 28 июня 1996 г., как и конституции большинства стран мира, начинается с преамбулы, содержание которой вытекает из многовековой, сложной, отчасти жестокой борьбы украинского народа за свою независимость, за собственную государственность. Вступительная часть Конституции провозглашает: «Верховная Рада Украины от имени Украинского народа — граждан Украины всех национальностей, выражая суверенную волю народа, опираясь на многовековую историю украинского государственного строительства и на основе осуществления украинской нацией, всем Украинским народом права на самоопределение… принимает настоящую Конституцию — Основной Закон Украины».
Конституция под термином «Украинский народ» понимает граждан всех национальностей, которые проживают на территории этого государства и отмечает, что речь здесь идет о гражданстве, правовой связи человека с государством, его принадлежности к Украине независимо от этнического происхождения. И этот аспект особенно важен для нашей страны, где из-за многочисленных политических, экономических и культурных факторов существуют определенные отличия даже между самими украинцами, не говоря о разнообразии иных национальностей (по последней переписи 1989 г. в Украине, кроме мелких национальностей, проживают представители 21 нации с численностью от 11 млн. (россияне) до 10 тыс. чел.).
Именно здесь необходимо дать определения понятиям, которыми будем оперировать в контексте данного исследования: «этнос», «народ», «народность», «нация». Известный украинский историк И. Лысяк-Рудницкий достаточно четко дал определения ключевым терминам: под «народом» следует понимать этническую единицу, под «нацией» — политическую. Так, «народ», что по содержанию соответствует используемому в литературе понятию «этнос», представляет собой исторически сформированную общность людей и характеризуется стабильными признаками языка, культуры, психологического состава, стойкими многовековыми связями, генетической памятью, а также осознанием самоназвания и своей исторической судьбы, в значительной степени связанной с заселением и освоением определенной территории. Когда речь идет о происхождении того или иного народа, используют научный термин «этногенез», рассматриваемый как совокупность исторических, социально-культурных явлений и процессов, которые привели к образованию этноса. Нация — понятие из политической сферы, которое выкристаллизовывается в процессе создания государства. Не зря в некоторых западноевропейских языках слово «нация» употребляется как синоним слова «государство». Термин «народность» ассоциируется с переходным периодом от безгосударствен-ности к ее становлению. Из этого вытекает, что народ есть общественное явление, более старое, чем нация. Украинцы в этом плане не представляют исключения. На наш взгляд, проблему их этногенеза надлежит рассматривать по Н. Грушевскому, который в своем труде «Обычная схема «русской» истории и рационального уклада истории восточного славянства» указывает, что каждый народ имеет право на свою историю: «Наиболее рациональным кажется мне представление истории каждой народности в частности, в ее генетической преемственности от истоков и до сегодняшнего дня». В следующих трудах ученого рассмотрение этногенетической концепции происхождения украинского народа было завершено. Существенным в его методологии считается то, что историк выяснил закономерности становления этносоциального единства различных уровней. По Н. Грушевскому, украинцы берут свое начало от антов — союза племен, который существовал, по свидетельству готского историка Иордана, в IV в. на территории Поднепровья. Это объединение историки считают протогосударством и называют «Ант-ским царством». Подтверждением этому служат упоминания в письменных источниках антских царей Божа (Буса), Ардагаста, Му-косия, полководцев Доброгаста, Пирогаста, а также денежные и вещевые сокровища, которые свидетельствуют о социальном расслоении в антском обществе. "Таким образом, Антское царство представляло собой племенное объединение, которое имело своих вождей, военную знать, собственное войско, проводило самостоятельную политику и находилось в стадии переходного периода — разложения первобытнообщинного строя с элементами рабовладения и феодализма. Племена древних археологических культур (трипольской — периода энеолита, боевых топоров или шнуровой керамики, скифо-сарматской — периода раннего железного века, Черняховской и пр.) были причастны к генезу украинского народа тем, что постоянно поддерживали жизнедеятельность на этих территориях и передавали следующим племенам хозяйственные и культурные достижения. Большое влияние на становление украинского этноса имела также античная культура, представленная в Украине с середины VII в. до н. э. городами-государствами Северного Причерноморья.
В VI в. от Карпат до Оки и от Ладоги до Черного моря сложились союзы восточнославянских племен, которые можно объединить в три группы: юго-западная (украинская), западная (белорусская) и юго-восточная (российская). В юго-западную, украинскую группу, сформировавшуюся на основе антского союза, входили поляне, древляне, северцы, волыняне, бужане, дулебы, тиверцы, уличи, белые хорваты. Именно эти племена и были эпицентром возникновения украинского народа. Так, уже следующим этапом становления украинского этноса можно считать образование в конце VI в. военно-политического объединения — волынско-дулибо-бужс-кого союза, территория которого простиралась от Прикарпатья до Днепра. Это тоже было прототипом государственного образования, которое имело, по свидетельству арабского путешественника Аль-Масуди, своего царя Маджака, военно-политическую элиту и вело активные военные действия с Аварским каганатом. Значительную роль в процессе украинского этногенеза сыграл Полянский союз в Среднем Поднепровье, который сложился, вероятно, в конце V — начале VI в., объединив вокруг Киева полян, древлян, северян. Скорее всего, в VII в. это объединение арабские авторы называли Куявией, а вместе с ним вспоминали еще два племенных княжества — Славию, сплотившую северные земли с центром в Новгороде, и Артанию (Арсанию), территория которой остается неопределенной (Ростово-Суздальская, а возможно, Причерноморская и Приазовская Русь). Но именно территория вокруг Киева, которую летописец Нестор называет Русской землей, и стала территориальным, политическим и экономическим ядром становления государства Киевская Русь. По утверждению Н. Грушевского, именно с этого времени украинцы становятся народностью: «Киевское государство, право и культура были творением одной народности — украинско-русской, Владимиро-Московское — второй, великорусской». Следовательно, историк усматривает в Киевской Руси начальный период нашей национальной истории, отождествляя Киевскую Русь исключительно с украинским этносом. Его концепцию в новейший период поддерживал и развивал М. Брайчевский: «Этническое развитие Руси шло по схеме: анты — изначальная Русь VI-VII вв. — Киевская Русь ІХ-ХІІІ вв. В первой половине IX в. от общего ствола ответвляется белорусская этническая общность. Главной основой ее были Полоцкая земля, а также Псков и Смоленск. В середине и второй половине XII в. появилась российская общность, территориальным ядром которой стали Суздальская и
Ростовская (не путать с Ростов-на-Дону. — Авт.) земли. Генетической базой формирования украинского народа оставался тот первоначальный общерусский ствол». Но не упрощается ли в приведенных тезисах эта проблема? Разве не находим мы признаков культуры поры Киевской Руси у россиян или белоруссов? Так, в политическом аспекте Киевскую Русь и Московское царство роднит непрерывность династической традиции, значение которой в те времена ни в коем случае нельзя обесценивать. Или как объяснить то, что на далеком Севере сохранились до XX в. в фольклоре фрагменты киевского эпоса, тогда как в Украине они давно утрачены? Разумеется, нет никакой потребности реанимировать тезис о «Киевской Руси как колыбели трех братских народов». Правильнее, вероятно, признать точку зрения историка И. Лисяка-Рудницкого: «Государство Владимира и Ярослава не было ни «украинским», ни «российским» (московским); это было общее Восточноевропейское государство периода патримониальной монархии, когда еще не существовало национальной дифференциации». И это не противоречит схеме Н. Грушевского, которая свидетельствует о том, что украинская народность, представляя собою начальную стадию нации, действительно сложилась в период Киевской Руси, ибо именно тогда утвердились: во-первых, культурная и психологическое родство центрально-русского этнокультурного массива, органическая соединенность хозяйственных связей на издавна освоенной территории; во-вторых, само название как этнополитоним (название государства) «Русь», которое сохранилось и позднее — Малая Русь для определения Галицко-Волынского государства, Литовско-Русское государство — относительно одного из периодов Великого княжества Литовского; в-третьих, этнонимы «русин», «русский», «русич» («Я — русин», — писал первый митрополит из славян Илларион в своем труде «Слово о законе и благодати»), которые сохранились на западноукраинских землях к» началу XX в. Действительно, уже в период раздробленности Киевской Руси появляется термин «Украина», по-видимому, в понимании «край, страна». Он появляется в Киевской летописи (1187 г.) в описаниях битвы князя Владимира Глебовича с половцами: «…плакашася по нем все переяславци… о нем же Украина много постона». В той же летописи Галицкую землю называют Украиной, извещая приезд князя Ростислава «ко Украине галычкой». Г. Брайчевский тоже считает название «Украина» производным от апеллятивного термина «страна» и определяет ареал его распространения в пределах Южной Руси, что соответствует современной территории нашего государства. Тем не менее и в период Галицко-Волынского княжества, и в период Литовского протектората в употреблении продолжает доминировать этноним
«Русь», идущий от киевского периода истории. В период Речи По-сполитой в начале XVII в., во времена Национальной революции и Освободительной войны украинского народа под руководством Б. Хмельницкого снова распространяется название «Украина» на всех этнических украинских землях. Существовал, как уже упоминалось, еще один этноним относительно украинцев — это «Малая Русь», который появился в Галицко-Волынском государстве, вероятно, для определения с 1303 г. отдельной митрополии для этих земель в противоположность землям, которые оставались в составе старой, киевской митрополии. К тому же Князь Юрий II Болеслав в одной из своих грамот, изданной в 1335 г., провозгласил, что он — «князь всей Малой Руси», настаивая на политической преемственности Великой Руси с центром в Киеве. Со второй половины XVII в., с тех пор как Левобережье вошло в состав Московского государства, название «Малая Россия» становится официальным применительно к украинским землям, так называемой Гетманщине. Этот термин впоследствии употребляется в науке и литературе Украины, придавая ему не только географическое или административное, но и выразительное этническое содержание. Н. Грушевский утверждает, что название «Малая Русь» позднее имело сугубо научный, условный характер, как и иной научный термин — «южнорусский». Если же добавить, что в устах великорусских шовинистически настроенных кругов «малоросс» звучало унизительно, пренебрежительно, то становится понятным, почему в конце концов возобладал другой, тоже «туземный», но воспринятый самим населением нашего края термин «Украина», «украинец».
Первым же сугубо украинским государством И. Лисяк-Рудницкий называет Галицко-Волынское княжество, во времена существования которого, а также в период Великого княжества Литовского происходил процесс кристаллизации украинской нации. Галицко-Волынское государство было преемником традиций Киевской Руси не только в сфере общественно-политического, социально-экономического и культурного развития, но и в поступательном процессе украинского этногенеза. Когда в конце XII в. княжества Среднего Поднепровья — Киевское, Чернигово-Северское, Переяславское — приходят в упадок, на территории Юго-Западной Руси в 1199 г. возникает новое государственное образование — Галицко-Волынское княжество, которое сумело сберечь украинский этнос от ассимиляции и на его основе начало создавать нацию, содействуя консолидации и осознанию собственной самобытности нашего народа, перекладывая на себя после упадка Киева функции центра политической и экономической жизни, открывая дороги западноевропейской культуре. Это позволило со временем побороть односторонность византийского влияния. Процесс создания нации продолжался во времена «бархатного» периода Литовско-Русского государства. Но этот процесс был прерван вмешательством Польского королевства в дела Великого княжества Литовского. И. Лисяк-Руд-ницкий утверждает, что нация погибает после Люблинской унии. Тем не менее, на наш взгляд, этот процесс начинается значительно раньше — с централизованных мероприятий князя Витовта в конце XIV в. и уже окончательно дает о себе, знать во второй половине XV в. во времена правления князя литовского и короля польского Казимира (в 1470 г. была окончательно ликвидирована автономия Киевского княжества, и в Киеве вместо князей стал править литовский воевода-католик). Люблинская уния 1569 г. открыла дорогу к нивелированию национальных признаков украинства. Если бы украинский этнос не имел к тому времени глубокого корня, пущенного в века, его бы ожидала такая же судьба, как и нашу аристократическую верхушку, — ополячивание и окатоличивание. Польские историки рассматривают Речь Посполитую как кульминационную точку истории Польши, как самое высокое достижение ее дипломатии. Польский ученый Е. Старчевский писал: «Унию Польши и Литвы часто называют мастерским ходом польской олигархии на политической шахматной доске. Но результаты этого мастерского хода оказались роковыми для будущего Польши». Нежелание Польши дать автономию Украине хотя бы в такой степени, как Литве, привело к трактованию украинских земель как колониальных, с чем, разумеется, украинский народ, уже тогда представлявший собой довольно развитую этносоциальную общность, не мог и не хотел мириться. Необходимо было создать третью автономную единицу в Речи Посполитой — Украину-Русь, которая бы находилась в федеративных связях с Польшей и Литвой. Это могло стать действительно удачной альтернативой тем будущим потрясениям, которые привели к полнейшей ^государственности в конце XVIII в. и Польшу, и Украину. Но пренебрежение этим шансом следует приписывать только полякам. Люблинская уния это иллюстрация банкротства украинской общественно-политической мысли, которая вылилась в полное прекращение развития идей создания нации и государства на этом этапе. Правящие слои не выступили с конструктивной политической программой, не выработали собственной концепции национального развития, довольствуясь приспособлением к существующей структуре Речи Посполитой. Их привлекала
«золотая свобода» польской шляхты, авдстократичность образа жизни, привилегированное положение, кулетура барокко. За все эти преимущества они предали свой народ и, как пишет историк В. Липинский, создали миф о «добровольном присоединении» Украины к Польше. Это привело к тому, что уже через два поколения после 1569 г. почти все украинские паны-аристократы и средняя шляхта окатоличились и ополячились. Руководство украинским национальным делом перешло в руки казачества, которое на примере Запорожской Сечи, пропитанной республиканским демократическим духом, продемонстрировало модель дальнейшего становления украинцев как нации. Борьба за землю, за свободу, за веру стала главным мотивом казацко-сельских восстаний конца XVI -20-30 гг. XVII в. Многое внес в консолидацию украинской нации на пути к образованию ее государственности гетман П. Конашевич-Сагайдачный. Именно он объединил военную силу казачества с политически слабой церковной и культурной верхушкой украинского общества. Этот конгломерат стал основной движущей силой, которая подтолкнула народ к национальному возрождению.
Единственным положительным аспектом Люблинской унии было объединение края, до этого разделенного между Литвой и Польшей, что повлекло к развитию всего украинского этноса на единой политической, экономической и культурной основе. Это было также частью мобилизации этнических усилий перед первой волной украинского возрождения. Украинская нация в польский период пришла в упадок, но в этносе, представлявшем мощный слой, сработал рефлекс самосохранения и самозащиты. В возрождении конца XVI — первой половины XVII в. главенствующее место отводится религиозному фактору, из-за чего его называют православно-национальным. Во-первых, началось возрождение под лозунгом борьбы за православную веру, которая была к тому времени мощным объединительным фактором украинского этноса и на почве которой можно было возрождать нацию (религия в те времена — мощная идеологическая сила, которая участвовала и в процессах создания государства). Во-вторых, украинское возрождение прониклось духом западноевропейского Ренессанса, который в какой-то мере идеологически подготовил процесс Реформации. Историки считают, что первая волна украинского национального возрождения происходила по всем законам подобных процессов: началась с культурной сферы (полемическая литература, создание национальных учебных заведений, деятельность религиозных братств) и завершилась созиданием национальной государственности. Вся этническая территория и украинский этнос в определенной мере были задействованы в осознанной борьбе за независимость казацкого государства. Национальная революция и Освободительная война украинского народа во главе с Б. Хмельницким привели действительно к революционным преобразованиям в политическом, экономическом, социальном аспектах края, но главные изменения произошли в процессе создания нации: утверждение этнического украинского самосознания, очерчивание границ этнической территории. В процессе этих национально-освободительных соревнований в среде казацкой элиты впервые в истории украинской общественно-политической мысли была четко сформулирована основа национальной государственной идеи, определяющая независимость и соборность Украинского государства, созданного в этнических рамках проживания украинцев, в генетической связи казацкой государственности с Киевской Русью, преемственностью границ, традиций, культуры. Преемственность проявилась и позднее в названии государства, которое планировал создать гетман И. Выговский в соответствии с Гадяцкой унией — Великое Княжество Русское и которое на равных правах с Польшей и Литвой создало бы федерацию — Речь Посполитую. Эта уния не была реализована, но дело не только в том, что ее условия остались, так сказать, «на бумаге». Ее безусловное историческое значение в том, что она является свидетельством определенных политических ориентации Украины середины XVII в. во время сложной геополитической ситуации, указывает на вполне реальные альтернативы, которые объективно тогда существовали. Что касается внутренней политики, то Гадяцкие статьи демонстрируют нам извечную благосклонность украинцев к демократизму, являющуюся выразительной чертой их национально-политического менталитета.
Период руины в нашей истории, оправдывающий свое название, привел к роковым последствиям. Подписание Слободищен-ского (Чудновского) трактата в 1660 г., в соответствии с которым Украина вновь возвращалась под власть Речи Посполитой на значительно худших условиях, чем предусматривали Гадяцкие статьи, дало начало территориальному, а потом и политическому расколу Украины, способствовало отходу национальной элиты от идеи Б. Хмельницкого о государственности и возвращению к идее автономности, появлению стремления у определенных старшинских кругов любой ценой, даже ценой предательства интересов своего народа, удержаться у власти, приобщая к этой братоубийственной борьбе иностранные государства. Самым выразительным образом деморализация общества, соглашательская политика украинской элиты проявились во время гетманства П. Тетери и И. Брюховецкого. Эти отрицательные процессы столь глубоко укоренились, что даже титанические усилия гетмана П. Дорошенко, действительно направленные на восстановление территориального единства и полноценной соборной государственности, не принесли желаемых результатов. Падение гетманства на Правобережье в 1676 г. стало завершающим аккордом Украинской национальной революции. Через 10 лет точка в процессе раздела украинских земель между соседними государствами была поставлена подписанием между Россией и Польшей «Вечного мира». Левобережье с Киевом отошли к Московскому царству, Северная Киевщи-на, Волынь и Галиция — к Польше, Турция до 1699 г. обладала Подольем. Брацлавщина и Южная Киевщина признавались нейтральной зоной между Польшей и Московией и, будучи еще долгое время опустошенными и незаселенными, напоминали о гражданской войне в Украине.
Украинская казацкая государственность сохранилась на Левобережье как автономия в составе Российского государства. Царское правительство сразу после Переяславского Совета взяло курс на постепенное ограничение политической автономии и немного больше чем за 100 лет завершило свой замысел. Но в Украине и в те времена жила национальная идея, неразрывно связанная с образованием единого независимого государства. Свидетельством тому был договор Петра Иваненко (Петрика) от лица «Удельного княжества Киевского, Черниговского и всего Войска Запорожского Городового и народа малороссийского» с Крымом, основной идеей которого, по мнению историка О. Оглоблина, было освобождение Украины от чужеземной власти и объединение украинских земель в одном отдельном государстве.
За этим договором, считает историк, стояли определенные старшинские круги, к которым, возможно, был причастный и сам И. Мазепа. Однако, поняв преждевременность этого мероприятия, он выступил против. Акция Петрика, безусловно, свидетельствует о живучести украинской тенденции к самостоятельности и политической концепции союза с татарами против Москвы среди казацкой старшины. Свидетельством живучести идеи образования нации в Украине есть и борьба украинского правостороннего казачества во главе с полковниками Поджигателем в Хвастове, Самусем в Богу-славе, Абазином в Брацлаве, Искрой в Корсуне в конце XVII — начале XVIII в. против Польши за переход под власть левобережного казацкого гетмана. Четко прослеживается национально-государственнная идея и в движении старшинского слоя во главе с И. Мазепой, направленном на союз со Швецией. По договору, подписанному И. Мазепой и Карлом XII, шведский король выступал гарантом права украинского народа на создание самостоятельного единого государства. А Конституция П. Орлика, по мнению историка Д. Дорошенко, — это образец того уровня общественно-политической мысли, которого достигли украинские деятели из окружения гетмана И. Мазепы и его генерального писаря. Преисполненный либерализма и демократизма, документ «Пакты и Конституции законов и вольностей Войска Запорожского» стоит рядом с памятками политической мысли самых передовых стран Европы того времени. Лишь Англия, Нидерланды и Швейцария к тому времени внедряли принципы конституционализма в политико-правовую практику. Зажатая в тиски западными и восточными монархиями, империями, деспотиями, где политическая элита в лучшем случае склонялась к идее «просвещенного абсолютизма», Украинская государственность оказалась сильной, прежде всего, своими идеалами, которые опередили на столетие общее общественно-политическое развитие в восточноевропейском регионе. Однако ликвидация остатков автономных учреждений казацкой Украины поставила нацию снова перед угрозой уничтожения, распределив между двумя самыми большими империями Романовых и Габсбургов с их абсолютизмом, деспотическими разветвленными бюрократическими режимами, крепостническими порядками. И это тогда, когда в странах Западной Европы полным ходом шел процесс капиталистического развития. Особенно всколыхнула всю Европу Великая Французская революция 1789 г., породив бесчисленное количество новых идей, среди которых самой важной была идея национализма, проповедниками которой выступали философы Гердер, Бурок, Фихте, Мишле. Национализм конца XVIII в., по мнению ученого И. Берлина, — это осознаваемое состояние ума, убеждение в том, что люди принадлежат какой-то определенной группе, отличающейся от других способом проживания, а черты и поведение отдельных лиц (членов группы) сформировались и могут быть понятными только в контексте черт и поведения именно этой группы и определяются в таких категориях: общность территории, обычаев, законов, языка, верований, традиций, форм художественного и религиозного восприятия, общественного строя и стилей жизни, наследственность крови и расовые признаки. Идеологи национализма были убеждены, что именно эти факторы влияют на отдельную личность, на цель ее жизни, на то, что члены этой общности считают приоритетными ценностями. Исходя из этого, схема общественной жизни подобна схеме биологической жизни организма. Таким национальным организмом, единым общественным целым является народ, в рамках которого и развивается человек. Национальная идея конца XVIII в. предусматривала возрождение не только народных обычаев, традиций, но и, прежде всего, украинской политики и украинского высокого культурного творчества.
В конце XVIII в. украинское общество можно было рассматривать, по мнению канадского историка П. Магочия, как недоразвитое аграрное общество, разделенное между двумя многонациональными империями. Ни один украинский регион не пользовался административной или политической автономией, и только определенные группы сохранили память о государственности, о самоуправлении, которые, казалось, не подлежат восстановлению в таких сложных условиях. А потому идея украинской самобытности не могла уцелеть лишь на основе продолжения давней политической традиции. Нужен был достаточно сильный, кардинально новый толчок, и такой катализатор пришел из-за пределов Украины в виде европейской идеи национализма. Именно идея национализма, связанная на территории Левобережной Украины с памятью о недавней казацкой государственности и самоуправлении, и дала толчок украинскому национальному возрождению, которое длилось с конца XVIII — до начала XX в. и распространилось на всю украинскую этническую территорию. Объективная цель этого процесса состояла в оздоровлении и консолидации украинской нации и воспроизведении украинской государственности. При этом следует отметить, что суть понятия подчеркивает факт существования в прошлом не только украинской государственности, но и нации. По Р. Шпорлюку, «безгосударственная» нация определяется как «неразвитая», «несамостоятельная», по ИЛисяку-Рудницкому — «неисторическая», но при этом она все-таки остается нацией. Необходимо также отметить, что каждый из регионов Украины — Гетманщина, Слобожанщина, Правобережье, Южная Украина, западноукра-инские земли — имел определенные, своеобразные черты. Национализм украинцев относится к «воодушевленному интеллигенцией» (в отличие от другой разновидности — «навязанного государством»). Такая категория национализма проходит в процессе развития через три стадии: собирания наследства, организационную и политическую. Хронологические рамки стадий для Украины Над-днепровской и Украины Западной существенно отличаются, что и порождает особенности национально-культурных процессов, ставя их в прямую зависимость от ситуации в России и Австрии.
Однако отличия были не столь разительными, чтобы говорить о территориально закрытых процессах. Украинское национальное возрождение ознаменовало всеукраинские преобразования. Именно поэтому историк В. Сарбей предложил единую периодизацию украинского национального возрождения для всех регионов Украины, называя в хронологической последовательности на каждом из этапов основные его центры: на первом — дворянско-шляхетском (конец XVIII — средина 40-х гг. XIX в.) — на первый план выходит Левобережье и Слобожанщина с городами Полтавой, Харьковом, Нежином; на втором — разночинско-народническом (вторая половина 40-х — конец 80-х гг. XIX в.) — центр перемещается на Правобережье в Киев; на третьем — общенародном (с 90-х гг. XIX в. до 1917 г.) самым влиятельным регионом становится Восточная Галиция и город Львов.
Украинское национально-культурное возрождение проходило в нескольких направлениях, среди которых следует выделить этнографическое, литературно-языковое, театрально-драматургическое и историческое. То, что в основу процесса положены этнографические достояния, полностью оправданно, ибо идеолог национализма И. Гердер утверждал, что фольклор у каждого народа играл роль процесса образования нации, равно как обычаи и быт крестьянства. Относительно Украины он записал в своем дневнике такие слова: «Украина станет новой Грецией — в этой стране замечательный климат, щедрая земля, и ее великий просвещенный народ заживет по-новому». Литературно-языковое направление в конце XVIII в. ознаменовалось созданием украинского литературного языка и новой украинской литературы. Нормирование украинского литературного языка благодаря «Энеиде» И. Котляревского, прозе Г. Квитки-Основьяненко и творчеству Т. Шевченко, отказ от непонятного народу церковнославянского языка некоторые историки рассматривают как непрестанность процесса образования нации. Параллельно с культурническим, а отчасти и переплетаясь с ним (в Украине культурные проблемы, такие как внедрение родного языка, приобретали во все времена политическую окраску), развивался политический аспект украинского возрождения, приобретая выразительные формы национальной идеи. В Надднепрянской Украине — это идея самостоятельного развития нации, которая отразилась в деятельности Новгород-Северского патриотического кружка и в особенности одного из его членов В. Капниста, левого крыла Малороссийского тайного общества (Общество освобождения Украины) во главе с В. Лукашевичем, Кирилло-Мефодиевского братства, деятели которого дополнили направление самостоятельного развития идеей всеславянской федерации, в программных документах Революционной Украинской партии «Самостийная Украина» и Украинской Народной партии «Десять заповедей», разработанных М. Мих-новским. Самой популярной на территории Украины, входящей в состав Российской империи, была идея автономного развития, которая отвечала ментальносте украинского народа XIX — начала XX в. Ее поддерживало правое крыло Малороссийского общества, возглавляемое М. Новиковым, Общество объединенных славян, представители общественного движения и большинство национальных политических партий начала XX в. (Революционная Украинская партия с конца 1902 г., УКДРП, «Союз», Украинская радикально-демократическая партия).
На западноукраинских землях политическая борьба за национальную идею усложнялась тем, что почти с самого начала национально-освободительное украинское движение распалось на несколько течений: консервативное, народническое, пропольское, москвофильское. Тем не менее большинство украинских национальных политических партий, созданных в конце XIX в., видело конечной целью своей деятельности единое независимое Украинское государство. Именно здесь впервые в 1895 г. одним из основателей Украинско-Русской радикальной партии Восточной Галиции Ю. Бачинским была научно обоснована потребность создания собственного украинского независимого соборного государства в его книге «икгаіпа irredenta» («Украина порабощенная»). О всеукраин-ском характере процесса возрождения свидетельствует и тот факт, что на рубеже XIX и XX вв. украинофильская ориентация «наро-довцев» окончательно побеждает в национальном движении Галиции, а термин «русин» вытесняется названием «украинец».
Стремления украинской нации к государственности реализовались в начале XX в.: по всем законам национального возрождения его культурнический и политический аспекты подготовили почву для создания государства. Провозглашение самостоятельной, независимой Украинской Народной Республики в январе 1918 г. IV Универсалом Центральной Рады засвидетельствовало существование украинской нации не только как этнокультурной массы, но и как этнокультурного явления, которая в конце концов от идеи ато-номизма перешла на принципы самостоятельного развития. Центральный Совет, Украинское государство гетмана П. Скоропадс-кого, Директория — это этапы одного пути украинского государственного строительства Восточной Украины, которое под влиянием целого ряда факторов следовало от парламентарной республики к президентской. Проявлением высокого уровня национального сознания стала Западноукраинская Народная Республика, провозглашенная в ноябре 1918 г. Имея значительный опыт легальной политической и государственной деятельности на территории Австро-Венгрии, деятели ЗУНР в отличие от своих восточноукраинских коллег сразу же приступили к решению практических вопросов по созданию государства. Апогеем украинской национально-демократической революции стал акт соединения 22 января 1919 г. в Киеве ЗУНР и УНР. И хотя этот союз имел декларативный, символический характер, все же это была попытка выйти из глухого политического угла и реализовать извечные мечты украинцев о воссоединении.
С утверждением советской формы государственности в Украине и вступлением УССР в СССР на протяжении долгих семидесяти лет активно шел процесс уничтожения национальных исторических достижений украинцев. Нация оказывала сопротивление, демонстрируя самосознание, стремление к государственности. Это проявилось в очередной волне национально-культурного возрождения 20-х — начала 30-х гг., которое началось в контексте провозглашенной большевиками политики «коренизации». Период украинизации дал неслыханные возможности для модернизации украинского общества на Приднепровье, создания современной европейской нации. Появляется новая идея самобытной «украинской дороги к социализму» — национальный коммунизм, проповедниками которого были: в политике — О. Шумский, в экономике — М. Волобуев, в культуре, литературе — М. Хвылевый. Разумеется, что это не вписывалось в рамки сталинского тоталитарного режима, и 1929 г. вместе с судебным процессом по сфабрикованному «делу Союза Освобождения Украины» стал началом конца национально-культурного возрождения, которое знаменовало развернутое наступление на украинскую интеллектуальную элиту.
Борьба за национальные права продолжалась за пределами Украины многочисленными украинскими организациями, среди которых самыми влиятельными были центры в Польше и Чехословакии, созданные В. Петлюрой и бывшим правительством УНР, монархическое движение гетмана П. Скоропадского с его идеологами В. Липинским и Д. Дорошенко, Украинская военная организация (УВО), образовавшаяся в 1920 г., и Организация украинских националистов (ОУН), учрежденная в Вене в 1929 г. на основе идеологии «действующего национализма» Д. Донцова. Практические попытки восстановления украинской государственности приходятся на начало Второй мировой войны. Первая попытка, имевшая региональный характер, была осуществлена осенью 1938 — весной 1939 гг. на территории Закарпатья и отразилась в создании независимой Республики Карпато-Украины (Карпатской Украины), обратившей на себя внимание мощных мировых политических кругов, включая Сталина и Гитлера. Вторая попытка восстановления украинской государственности была осуществлена в начале Великой Отечественной войны. Представители «действующего национализма» на первом этапе с энтузиазмом приветствовали успехи немецкой армии и сотрудничали с нацистским режимом с целью использования его как врага сталинской деспотии для создания независимого Украинского государства, которое и провозгласили в только что занятом немцами Львове 30 июня 1941 г. Но такая самостоятельность действий украинцев представляла опасность планам нацистов, и за несколько дней гестапо арестовало и бросило в тюрьму С. Бандеру с его единомышленниками. III чрезвычайное большое собрание ОУН в августе 1943 г. засвидетельствовало коренное изменение программных ориентиров. Курс было взят на непримиримую борьбу с большевизмом и национал-социализмом. Будущая украинская государственность должна была основываться на социально-экономической справедливости и более широких принципах создания государства, чем идеология «действующего национализма». Эти идеи воплотились в создании Украинского Главного Освободительного Совета (УГОС) в июне 1944 г. В него вошли делегаты от различных политических партий, которые действовали до Второй мировой войны на Западной Украине (кроме коммунистов и ОУН-М), и представители ряда организаций Восточной Украины. В Универсале УГОС декларировалось, что началась новая эпоха национально-освободительных революций, и Украина занимает свое место в этой борьбе, целью которой есть провозглашение «Украинского Самостийного Соборного государства на украинских этнографических землях». ОУН-УПА сопротивлялась сталинскому режиму до 1950 г. После этого еще несколько отдельных повстанческих групп вели борьбу, но как фактор политической жизни эта оппозиция советскому режиму сошла с арены. А потому центр украинской политической жизни с начала 50-х до средины 60-х гг. вынужден был переместиться в диаспору. Это, после поражения освободительных действий, обеспечило на территории Украины беспрерывность национальной традиции. Эти приобретения политической мысли эмиграции подготовили почву для открытой политической оппозиции советскому режиму в середине 60-х гг., с окончанием хрущовской «оттепели», — движению шестидесятничества, а потом и украинскому диссидентству, для которого права человека были нереальными без прав нации и наоборот. Среди диссидентов была целая плеяда интеллектуалов, которые могли бы стать украшением любой европейской нации. Со времен правления Ю. Андропова правозащитное движение в Украине, как и на всей территории СССР, было фактически придушено. Тем не менее идеи, наработанные правозащитным движением и диаспорой, поддерживались в широкой интеллектуальной среде, которая даже в период общей политической спячки старалась сохранить их для будущего. Следует отметить, что Украина даже на первых порах перестройки воспринималась как «заповедник тоталитаризма». Пожалуй, так и должно было произойти, поскольку вольнодумство здесь уничтожалось тщательнее, чем в других регионах СССР. От политической апатии украинская нация начала выздоравливать в конце 80-х гг., что вылилось, по мнению исследователя М. Чеха, в новейший процесс национального возрождения. Уже в который раз за период исторического развития украинского народа возник вопрос: существует ли на территории УССР единая общность — украинская нация?
А повод беспокоиться существовал по многим причинам: существенное различие в менталитете, общественной психологии, исторической судьбе, языковой ситуации, национальном составе населения, в конце концов — взаимные стереотипы между западной и восточной Украиной и сепаратистские движения «новорусов», крымчан, закарпатских русинов. В политическом измерении разницу между отдельными регионами предопределяло появление проектов федеративного (поземельного) строя будущего украинского государства, что, с точки зрения приверженцев этой концепции, обеспечило бы ее целостность перед центробежными тенденциями. Усложнял интеграционный процесс и религиозный вопрос, в частности, исторически сложный конфессионный раздел Галиции и остальных украинских земель. Кроме того, своеобразность этапа национального возрождения состояла в том, что приходилось решать круг принципиально новых проблем, возникших перед национальным движением. Это, во-первых, экологический вопрос, в рамках которого украинское возрождение столкнулось с проблемой, неизвестной до этого. После взрыва на Чернобыльской АЭС первоочередной задачей нашего возрождения наряду с духовным стало физическое выживание, сохранение генофонда нации как отдельного общественного организма. Главенствующее место в национальном движении заняла необходимость завоевания городской среды путем воспроизведения в национальной культуре тех ее структурных частей, которые бы могли плодотворно и конкурентоспособно функционировать в городской среде: городская молодежная культура, поп-культура на уровне видео — и печатных изданий на украинском языке (или дублированные, переведенные на украинский язык). Это не было призывом создавать массовую культуру на украинском языке, дело в том, что подобная культура уже существовала в Украине, только на русском или английском языке. А это неправильно. В конце концов, вопрос о завоевании украинским национальным движением городской среды стоял еще шире: привлечение Востока Украины на сторону национальной идеи. Достаточно важной к тому времени для украинской политической мысли была концепция гражданского общества, призванного сыграть исключительную роль в формировании и консолидации нации, лишенной собственной государственности. То есть гражданское общество рассматривалось как скелет, на который нарастает живое национальное тело. Во-вторых, подобное общество выступило бы гарантом определенной стабильности, так необходимой национальному возрождению для максимального развития его потенциала.
Следующий ход событий доказал, что нация в Украине все же сохранилась — сформированный украинский этнос не дал ей погибнуть в самое тяжелое время. Выдающимся событием на пути к независимости, безусловно, стало принятие Декларации о государственном суверенитете Украины 16 июля 1990 г., провозгласившей в своей преамбуле «верховенство, самостоятельность, полноту и неделимость власти республики в пределах ее территории и независимость и равноправие во внешних отношениях». Это создало, по сути, основу для республиканского законотворчества и независимости от союзного законодательства, известного под названием «война законов», что привело к последствиям, оформленным в виде «борьбы с центром» под лозунгом «парада суверенитетов». Попытка государственного переворота 19 августа 1991 г., инициаторами которого были члены ГКЧП — консервативной части коммунистов в блоке с военно-промышленным комплексом, КГБ и депутатской группой «Союз», убедила многих из тех, кто колебался, в необходимости независимой Украины, что и было провозглашено Верховным Советом Украины 24 августа 1991 г Чрезвычайная сессия Верховного Совета приняла постановление о всенародном референдуме для подтверждения Акта о независимости и о проведении президентских выборов. 1 декабря 1991 г. всенародный референдум подтвердил самую высокую легитимность этого документа, что стало важнейшим компонентом, которого долгие столетия недоставало украинской нации для полнокровной свободной жизни.
Таким образом, в процессе формирования украинского народа и нации можно выделить целый ряд характерных черт и особенностей. Так, этногенез украинского народа представляет собой продолжительный процесс, обеспеченный сплоченностью низовых звеньев социальных объединений — украинской семьи и украинской сельской общины; эволюционным развитием материальной и духовной культуры; относительной стабильностью этнической территории (за исключением юга и востока, где происходила активная борьба со степными народами).
Судьба же украинской нации намного сложнее, процесс ее развития характеризовался периодами замирания и возрождения, что и позволяет говорить о трех основных фазах в становлении украинской нации: княжеско-феодальной, казацкой и новейшей. Но были факторы, не позволявшие даже в периоды упадка нации погибнуть и обеспечивали непрерывность ее развития. Во-первых, «народ», «этнос» — носители нации, и поэтому надстройка вбирает в себя много черт своей основы, что и обеспечивает наследственность, аналогию всех трех фаз создания нации. Во-вторых, существует и обратная связь между надстройкой и ее основой: процессы, которые вышли из «высшей» национальной, политико-государственной сферы, усваиваются на уровне этнического массива. Поэтому, когда «высшая» национальная прослойка оказывается под угрозой уничтожения, его традиционные, ценностные компоненты сохраняются (хотя и в упрощенной, примитивной форме) в «низшей» этнической среде.
В процессе развития украинского народа и нации сформировалась украинская ментальность, то есть стойкие структуры глубинного уровня коллективного и индивидуального сознания и подсознания, которые определяют устремления, наклонности, ориентиры людей, где проявляется национальный характер, общепризнанные ценности, общественная психология. Ментальность берет исторические истоки как из материальных условий жизни народа, так и из его духовной культуры. Это абстрактное теоретическое понятие дополняется конкретным социально-этническим содержанием на различных этапах развития этноса. Вместе с этим оно имеет и неизменные черты, отображающие устоявшиеся условия жизни народа. Во-первых, для ментальносте нашего народа характерна двойственность, которая базируется на объединении западного и восточного начал и проявляется в большой амплитуде эмоционального спектра украинцев. Во-вторых, украинский этнос в прошлом формировался как хлеборобский. Земледельческий элемент проходит сквозь всю украинскую историю, культуру, отображается на быте. Близость к природе проявляется в поэтической «украинской душе», в ее особой мелодичности и певучести. В-третьих, многовековое отсутствие собственной государственности существенно деформировало украинский национальный характер, выработало точку зрения, что в безгосударственности виновны в основном внешние факторы. Однако периоды безгосударственности закаляли волю украинцев, учили выживать, рассчитывая только на собственные силы, что приводило к преимуществу индивидуализма над коллективизмом. В-четвертых, продолжительная разрозненность украинских земель дает все основания говорить не только о своеобразности украинской ментальности в целом, но и о ее региональных особенностях (например, население Слобожанщины более толерантно в религиозных вопросах по сравнению с галичанами). В-пятых, постоянное обнищание и процессы денационализации украинской элиты уменьшали количество генераторов национальных философских ид£и, творцов самобытной украинской культуры, политических лидеров, оставляли на значительный срок Украину без ведущего общественного слоя, что усилило консерватизм украинской ментальности и недоверие народа к собственной элите. В-шестых, для украинской ментальности характерна извечная благо склонность к республиканской и демократической идее. Достижения национальной общественно-политической мысли иногда опережали время в восточноевропейском регионе на целые столетия, поэтому в довольно консервативном имперском окружении не могли быть реализованы. В-седьмых, современной украинской ментальносте наносят большой вред остатки «советского способа мышления», достаточно прочно укоренившиеся в сознании нескольких поколений.
Всеми этими особенностями, проявившимися в процессе формирования украинского этноса и нации, нельзя пренебрегать, их следует тщательно изучать и учитывать в дальнейших политических, экономических, культурных государственных мероприятиях, чтобы не допустить отчуждения народа от процесса социальных преобразований.