А. Эротические стрессоры. Психофизиология матерщины.
В многосуточных экспериментах с непрерывным вращением испытуемых в имитаторе межпланетного корабля мы обнаружили, что кратковременные, эмоциональные, эротически окрашенные переживания уменьшали выраженность кинетоза («болезни укачивания-укручивания»). Эротические переживания могли возникать у испытуемых во время посещений беспрерывно, многосуточно вращающейся квартиры кем-либо из числа обслуживающих эксперименты врачей-женщин, психологов-женщин, но только если эти женщины вызывали симпатию у испытуемых. В отличие от «генеральских визитов», в подобных случаях положительный эффект сохранялся долго — до конца дня, а подчас и на следующее утро без синдрома «отдачи».
Венгерские нейроэндокринологи К. Лишшак и Э. Эндреци [Лишшак К., Эндреци Э., 1967] обнаружили антагонизм между мужскими половыми гормонами (андрогенами) и «гормонами
стресса» (кортикостероидами). Это объясняет уменьшение симптомов дистресса при эротическом возбуждении, описанном выше. С таким антагонизмом, вероятно, связана возникавшая при дистрессе у некоторых испытуемых склонность к скабрезному ерничеству, «матерщине», совершенно несвойственной им в нормальной, обыденной жизни.
И еще об одном нейрохимическом механизме антистрессового действия матерщины. Известно, что в критических ситуациях, когда, несмотря на боль из-за ранений, надо действовать, сохраняя жизнь, в организмах людей и животных вырабатываются обезболивающие вещества — эндорфины. Их выброс в кровяное русло сопряжен с эмоциями трех видов: с гневом, либо со смехом, или с сексуальным возбуждением. Эти эмоции усиливают продуцирование эндорфинов и их обезболивающее, бодрящее, рождающее смелость действие. Все три эндорфино-генные эмоции бывают при матерщине: матерная ругань — зла, матерные шутки — юморны и эротичны. Итак, мат блокирует гормоны стресса и уменьшает боль.
Б. Матерная речь в космосе? В связи с обнаружением «матерного феномена» мы провоцировали у некоторых «экипажей» вращающегося имитатора межпланетного корабля создание «матерной атмосферы» (лихого использования нецензурных скабрезностей), т. е. юморной «матерной речи», но не агрессивной «матерной ругани». Была отмечена тенденция снижения многих негативных симптомов стресса-кинетоза у «матерных экипажей» по сравнению с «благопристойными» [Китаев-Смык Л. А., 1983].
Однако при очень тяжелых формах кинетоза (многократная изнуряющая рвота, головная боль, чувство мучительной тяжести в эпигастрии (в верхней части живота), депрессивный дискомфорт и т. д.) склонность к нецензурной сексуальной лексике уже не способствовала улучшению состояния испытуемых и угасала из-за общей слабости человека. Нужен ли мат в космосе? Уменьшит ли он стресс космонавтов? Это решать им в полетах.
В. Больничный мат. Изучение влияния эротических стрессоров на здоровье я продолжил в травматологическом отделении Института им. Н. В. Склифосовского. Там врачи заметили, что в одних палатах раны у больных заживают в несколько раз быстрее, чем в других. Наши исследования обнаружили, что раны рубцевались, а кости срастались быстрее в палатах, где мат звучал с утра до ночи. В них могли оказаться и рабочие.
и интеллектуалы. А вот где лежали «чистюли без мата», заживление было не быстрым.
Почему? Потому что разговор с постоянным матерным сексуальным подтекстом способствует выделению обезболивающих эндорфинов и мужских половых гормонов — андрогенов. Они, как указано выше, являются мощными противниками (антагонистами) гормонов, вызывающих воспаление, кроме того, андрогены ускоряют восстановление (регенерацию) тканей.
Вот пример того, как матерная речь участвовала в излечении. В шестикоечной палате было только одиннадцать тонких одеял. И вновь прибывшему травматику досталось только одно. Под одним одеялом зимой было холодно. И тут рядом с новичком начинали развиваться драматические события. Один из выздоравливающих орал нечто следующее (размахивая костылями):
— Что же вы, такие-растакие, всех вас растак, расэтак, парня заморозить хотите! Вот ты, — обращался он к одному из больных, — здоровый тра-та-такой, отдавай одеяло для нового, тра-та-та его!
В результате такого матерного монолога вновь прибывший чувствовал, что его приняли в мужскую компанию, заботятся о нем, а сексуальная подпитка эмоций мобилизовала его андрогены.
Спустя три недели роль правдоискателя уже играл бывший новичок. Когда привезли нового травмированного парнишку, упавшего на стройке дома с высоты, врачам не удавалось вывести пострадавшего из шока. «Правдоискатель», ритуально сражаясь под звуки матерной речи с остальными больными, накрыл новичка вторым одеялом. До парнишки начало доходить, что из-за него в палате возник как бы скандал. Приходя в себя, он услышал:
— Смотрите-ка, кудрявого привезли! Здоровенного. Он тут всех медсестер тра-та-та…
Палата грохнула от смеха. Парнишка слабо улыбнулся. Тут сообщили, что к потерпевшему скоро придут с работы инженеры по технике безопасности. Один из выздоравливающих радостно заявил:
— Если б ты, парень, такой-растакой, долетел бы с твоего Двенадцатого этажа до низа, то твои техники безопасности, так их растак, долго бы тебя от асфальта отскребали.
Палата загремела от смеха. Когда инженеры по технике безопасности вошли, придавленные своей ответственностью, парнишка еле слышно прошептал:
— Если бы я долетел до низа, то вы бы долго от асфальта меня отскребали, так вас растак.
Хохот сотрясал больничную палату. Из коридора стали заглядывать и смеяться другие больные. Потерпевший оказался неожиданно выдвинутым на роль победителя в своей рабочей среде и социально-приобщенным к больничному окружению. При этом он стал наделен правом пользования запретной, кастово-мужскои речью. До сознания парнишки стала доходить значимость его мужских качеств, а это всегда мощный восстановитель психологического комфорта. Андрогены укрепляли его мужественность, эндорфины помогали победить страдание от травмы.
Жены, подруги, матери, посещая больных в «матерных палатах», чувствовали себя совершенно «не в своей тарелке», хотя при них никто не использовал нецензурных выражений. Женщины-посетительницы говорили своим мужчинам: «Что здесь за компания? Куда ты попал? С тобой невозможно разговаривать!» — и старались скорей уйти, отторгнутые чисто мужским, энергичным выздоравливающим братством.
На женщин мат действует иначе. У них он тоже способствует выработке андрогенов, но у нормальной женщины андрогенов не должно быть много. Косметологи обратили внимание на то, что у женщин и девушек из компаний, где мат — обыденный язык, тело обрастает волосами и начинает, как у подростков, ломаться голос. Если мужчина не хочет причинить девушке и женщине вред, при них «выражаться» нельзя потому, что матерная речь им вредна, провоцируя гормональные нарушения. Особенно опасно увлечение ею в подростковом возрасте. Сексуально-скабрезные ругательства вредно влияют на растущий детский организм и становление неокрепшей психики ребенка.
Что касается мужчин, то распространять матерную речь шире критических ситуаций, требующих мужества, — значит, превращать свою жизнь и жизнь окружающих в больничную палату Института им. Н. В. Склифосовского.
Г. Матерные частушки после боя. Еще пример. Автор был свидетелем того, как в 2000 г. рота российской армии была выведена из многосуточного боя в Аргунском ущелье (в Чечне) с большими потерями. Мальчишки — солдаты-срочники в полном унынии, грязные, голодные падали от изнеможения. Офицеры войсковой службы воспитательной работы (бывшие «политруки») подогнали к солдатам грузовую машину с откинутыми бортами. С нее, как со сцены, бригада «песенников-контрактников» 15 мин пела ядреные матерные частушки. За это время солдаты преобразились. Они смеялись, хохотали, их лицам вернулась индивидуальность, прямо на глазах восстанавливалась боеспособность. Ни сон, ни еда, ни отдых не дали бы столь интенсивного рекреативного эффекта [Китаев-Смык Л. А., 2001].