Давайте представим себе, что мы дети, которые знают только сказки. И все, что мы знаем о мире, мы взяли полностью из них. Тогда окажется, что мы уверены во многих вещах, о которых никто нам явно ничего не говорил. Но просто для того, чтобы понять сказку, нам нужно определить для себя целый набор понятий, а соответственно сформировать целый ряд образов. Более того: структура и содержание сказок определили какие-то ценности и убеждения, которые мы приняли просто потому, что не встречались с другими.
Что тогда мы знаем о мире?
Другими словами, что пресуппозирует сказочная модель мира?
— Какая-то беда вначале и счастливый конец.
— Наличие помощников и вредителей.
— Трансформация героя — к концу сказки он не такой, как в начале. Обычно он становится сильнее и значимей.
— Иное царство. Оно где-то далеко, там другие законы, и там есть что-то очень нужное, за чем приходится идти.
— В то время, как герой трансформируется, остальные персонажи остаются более-менее при своем, и само иное царство не изменяется. То есть по следам падчерицы может пройти мачехина дочка, и она встречается с тем же.
— Из иного царства приносится клеймо, отметка о том, что герой там побывал.
— Герой один. При всех друзьях и помощниках он идет один и женится потом один.
— Побеждает дурак.
— Минимальный срок, за который герой может чего-то достичь (пока семь пар сапогов не износятся).
— Предопределенность, размеченная сцена. Дракон заранее знает, что его убьет именно этот герой, уже заранее известно, куда надо пойти, что сделать, кто кому что скажет и что нужно отвечать.
— Запреты нарушаются. Приказы выполняются. Герой чаще слушается, чем наоборот.
— Отсутствие выбора.
— Предательство родных.
Интересная модель мира получается, правда? Некоторые вещи тут просто тривиальны, некоторые для нас непонятны и, возможно, неприятны. Что ж, пока мы копим вопросы.
Сказка: ЗОЛОТАЯ ПТИЦА
* * *
Злодеи в сказках уничтожаются. Хорошая узбекская сказка просто не уважает себя, если в ней не убили сорок человек. В этой сказке, очень обычной по структуре, есть пара оригинальностей — вот черных журавлей не добили, а даже стали разговоры с ними разговаривать. Простим неразумных героев. Вот что думал себе их автор: а что, если это части самого героя? А ну как они хотели чего-нибудь хорошего? Ну не поставили хозяина в известность… Глупые они какие-то, пугливые. Дрогнула рука…
* * *
В оценках сказок я не верю взрослым. А дети вроде бы прощению журавлей не возмущались. Начни я спрашивать взрослых, ведьма пропала бы без вести, а журавлей посадили бы в зоопарк.